По его шее стекли струйки воды. Скоро поутих и ливень, не знающий конца с момента выезда из деревни. Прошли сутки, а мир всё никак не мог напиться. Осень окончательно вступила в права и не желала сбавлять ритм ни на мгновение.

Аккуратный стук в дверь отозвался шумом. Скрипнул железный засов, и на улицу выглянул лысый мужчина, лицо которого закрывала металлическая маска с прорезью для глаз, в которую было вставлено безупречно-прозрачное стекло. Его передник полнили чёрные маслянистые пятна с белыми разводами по краям, а толстые перчатки были окрашены в тёмно-синий цвет.

– А-а! Живо внутрь, влаги мне и без вас хватает. Никак добрались! Рад видеть, – быстро проговорил он.

Внутри было душно. Люди, которые когда-нибудь бывали в доме, полном свечей, или в храме, легко бы узнали характерный запах воска. Воздух был сухой и тягучий: скорее всего этот эффект создавали печи, в ряд стоящие в дальнем конце помещения.

Это место походило на мастерскую. Слева от входа располагался ящик длиной метра два с половиной и шириной в метр. Крышка не была приколочена, но стоило юноше протянуть руки к подобию гроба, как Граф остановил его строгим взглядом.

Под потолком были натянуты нити, на которых висели различные горшочки. Судя по разноцветным отпечаткам пальцев на их стенках, там находились красители. В правом углу валялась неряшливая груда тканей. Ткацкий станок располагался там же, а около него в клетке, сгорбившись, сидело напоминающее эльфида существо, но меньше и худощавей.

Окон не было, воздуховодом служили многочисленные отверстия в стенах, прикрытые металлической сеткой. Люк в полу давал понять, что это одна комната из многих, а сам мастер жил ещё глубже.

– Надеюсь, работа закончена? – поинтересовался Граф, когда мужчина прекратил суетливое мельтешение.

Мастер взглянул на него тоскливым взглядом и отрицательно покачал головой.

– Могу соврать, но врать не буду. Работы осталось немного, на день, не больше. Но прям сейчас закончить, прям уж никак.

– Что у тебя за питомец? – указывая на клетку, спросил Граф.

– Ну эт… Поймал я недавно. Около дома крутился. Разнюхивал. Больше не нюхает.

– Ясно… – Граф бесцеремонно подошёл к ящику, отодвинул крышку и заглянул внутрь.

Его рука скользнула вниз и тут же остановилась.

– Чудесная работа, достойная истинного мастера.

Юноша попытался заглянуть через плечо наставника, но не успел. Тот быстро задвинул крышку и прошёл в центр помещения, оставляя на полу грязные отпечатки сапог.

– Любопытно тут всё у тебя устроено, Мастер. Полагаю, предоставленных денег хватило с лихвой?

– Да, конечно. Признаться…

– Что?

– Их даже немного осталось. Вернуть? – снимая маску, промямлил мастер.

Лицом этот человек больше всего походил на жителя западных земель: оно было круглое, с большим носом-картошкой, широким подбородком с ямочкой и кустистыми усами.

– Не надо, считайте это вкладом в будущее.

– Спасибо, щедрый господин… Когда я начну работать, здесь станет дико душно.

– Мы подождём на улице. Дождь нас не страшит, – Граф опустил капюшон и распахнул входную дверь.

Юноша замешкался, но спустя некоторое время вышел следом. Ещё со времён рыбацкого города ему было несвойственно много говорить. А путешествуя с Графом, он и вовсе привык молча слушать.

IV

Взгляд принца вновь устремился на запад. Земли пред Срететскими холмами утопали в столбах чёрного дыма. Горели деревни, исчезали в пламени леса. Стихия, сотворённая вурвской ордой, неустанно приближалась, скрываемая близким сумраком заката.

Ночь на юге нападала быстро, словно хищный зверь. Солнце едва начинало клониться к горизонту, а уже скрывалось за скальной грядой.