– Да нет, я так… Просто…

– Просто только дураком быть. Да и то, если Бог совсем умом не наградил. – Ухмылка с лица Гамлета Карапетовича мигом соскользнула, и стал он очень серьезным. – Сергей Николаевич просил тебя делу научить. Научу. Но сколько ты науки осилить сможешь, только тебе решать. А пока, считай, ты в начальную школу пошел.

Первые три месяца жизни в пансионате (а поступил Бабыкин на работу в конце мая) показали, что помощник у Гамлета – это своего рода порученец. Поначалу поручения были по преимуществу мелкие, директор, похоже, приглядывался, да и Вася к обстановке приноравливался, а на втором месяце пошли посерьезнее и свелись они к одному, как объяснил начальник, важному моменту.

Дело в том, что в пансионате было два корпуса. Один – большой, трехэтажный, весьма комфортабельный, но рассчитанный на так называемых обычных клиентов. Другой тоже трехэтажный, но маленький, расположенный на противоположной части территории и предназначенный для клиентов особых. На третьем этаже здесь находились четыре «люкса», на втором – девять «полулюксов», а на первом – столовая с отдельной кухней, гостиная с баром, бильярдная и помещения для персонала. И поручения Тасуняна в основном сводились к обслуживанию клиентов именно элитного корпуса.

В определенной мере это действительно была пока работа мальчика на побегушках, однако довольно быстро Васечка понял: директор решил взяться за него всерьез, а потому и дал возможность осваивать науку сервиса сразу на птицах высокого полета. И Бабыкин старался, часов не считал, сил не жалел.

Через месяц с небольшим Гамлет Карапетович призвал Васю к себе в коттедж, где обитал круглый год, несмотря на квартиру в городе, и спросил:

– Живешь с родителями? Машины у тебя нет? Приезжаешь спозаранку? Уезжаешь поздно? А выходной у тебя только один. Тяжело, да?

Спросил, впрочем, то, что и сам прекрасно знал. Вася, однако, прибедняться не любил, а потому ответил:

– Я без претензий.

– Что без претензий – хорошо, – одобрил начальник. – И что стараешься – вижу. И так скажу: хочешь – живи в моем доме. На втором этаже комната пустая есть для гостей, ход туда отдельный, ни ты мне не мешаешь, ни я тебе не мешаю. Потому думай.

На раздумья у Васи ушли полторы минуты. Каждодневные поездки в город и обратно изматывали, жизнь с родителями не вдохновляла, а в пансионате нравилось – природа, воздух… Опять же комнату предложил директор отдельную.

Эта комната была хоть и небольшая, но уютная, с санузлом и душем, а самое главное – полностью изолированная от других помещений. Дверь из комнаты выходила в маленькую прихожую, а оттуда на первый этаж шла лестница в нечто, напоминающее предбанник с отдельным выходом на задворки дома – в сторону леса и берега реки. Такое автономное существование Васю вполне устраивало. Это с одной стороны.

А с другой стороны, его очень устраивала жена Гамлета Маша. Нет, совсем не в том смысле, о каком подумать можно, – ничего плотского он и в голове не держал. Пышнотелая, белокожая, с румяными щеками и толстой русой косой, изогнутой «баранкой» на затылке, Маша так и просилась на картину, изображающую деревенскую красавицу XIX века, однако же никак не вписывалась в Васины представления о женском идеале. По правде говоря, идеала у него вообще не было, с ним он как-то еще не определился, но точно мог сказать, что это не Маша. К тому же она была не только заметно старше, но в первую очередь – женой начальника и наставника, человека, впустившего Васю в свой дом, и тут уже срабатывали определенные моральные принципы.

Однако чисто по-человечески Маша Васе, что называется, на душу легла. Хоть и не сразу. Сразу несколько по иному вышло.