. Представляется, это наглядный пример, когда «во главу угла ставятся интересы политической целесообразности, а не законности»[226]. В то же время сами политики признают, что, например, «налоговые амнистии по платежам в бюджет различными предприятиями показали их расслабляющее воздействие на экономику»[227]. В связи с этим непонятно, почему до сих пор не устранен такой «расслабляющий фактор», как легальная возможность дальнейшего использования денежных средств, полученных в результате совершения преступлений, предусмотренных статьями 193, 194, 198, 199, 199^>1 и 199^>2 УК РФ? Ответом могло бы послужить высказывание одного правительственного чиновника, который весь процесс современного законотворчества сумел описать всего в нескольких словах: «Люди садятся, скидываются, нанимают юристов, пишут закон и начинают его лоббировать в правительстве или Госдуме. Ничего нового человечество не изобрело»[228]. Видимо, чиновник знал, что говорит. Например, при Ассоциации российских банков (АРБ) создан Национальный фонд развития банковской системы. Фонд будет заниматься «финансированием законотворческих проектов», в которых нуждаются банкиры. Последним же предлагается делать для этого целевые инвестиции, размер которых будет зависеть от масштаба нужного банкирам проекта. Примечательно, что в Госдуме к инициативе АРБ «отнеслись позитивно». «Это просто вывод из тени того, что уже происходит, – считает глава банковского комитета Госдумы В. Зубов»[229]. Полагаем, по меньшей мере, странная позиция. Если «позитивность» заключается лишь в том, что какие-то негативные процессы (в частности, лоббизм, протекционизм) «выводятся из тени», то почему тогда не легализовать и другие теневые процессы, например прямой (а не только опосредованный) подкуп высших чиновников, ведь это тоже было бы «выводом из тени» того, что уже давно происходит. Если законотворческая деятельность уже официально финансируется «целевыми взносами», то остается создать такие же фонды и при других ветвях власти – исполнительной и судебной. Вопрос только, кто будет финансировать судебные фонды: те, кто должен стоять на страже закона, или те, кто собирается его нарушить?

«Вообще, – отмечают эксперты, – один из главных недостатков всего олигархического сословия в том, что эти люди искренни в стремлении устроить мир по справедливости (скорее, «по понятиям». – О. Я.), но за теми исключениями, которые касаются лично их. Конечно, налоги надо платить честно, но для моего завода неплохо бы сделать исключение. Конечно, протекционизм вреден, но не для той отрасли, в которой я имею интерес. Конечно, мы за свободу слова, но нельзя ли прикрыть вот тот телеканал»[230].

Поэтому и исключение из предмета легализации (отмывания) денежных средств, полученных в результате совершения преступлений, предусмотренных ст. 193, 194, 198, 199, 199^>1, 199^>2 УК РФ, представляется необоснованным.

Было высказано также мнение, что исключение денежных средств, являющихся предметом «финансовых» преступлений, из предмета легализации, является справедливым, «так как уголовная ответственность устанавливается за приобретение предметов, полученных в результате нарушения уголовно-правовых норм, а не любых правовых норм, как было в старой редакции ст. 174 УК РФ»[231]. По меньшей мере, странный аргумент. Как будто нормы означенных статей УК РФ не являются уголовно-правовыми.

В настоящее время законодатель отказался от минимальной границы наступления уголовной ответственности за легализацию в размере, превышающем 2000 МРОТ, однако отказ от данного криминообразующего признака ухудшает положение лиц, совершивших легализацию до внесения указанных изменений в УК РФ, поэтому данное положение для них обратной силы не имеет.