— Заинтересовать? — изогнул брови посетитель.

— Да. У нее особенный дар. Но об этом позже. Сейчас ознакомьтесь с документами дела, ради которого я пригласил вас сюда.

Хозяин кабинета достал из выдвижного ящичка папку, перевязанную темной лентой, и положил перед джарганцем.

Милош взял документы и несколько минут изучал, то хмуря брови, то недовольно качая головой. Когда он поднял взгляд и посмотрел на Лехно, то спросил:

— И кто помимо меня будет задействован в этом деле?

— У меня целый отдел уже задействован, но пока, увы, ничего. Возможно, вы, с вашими талантами, сможете найти ответ, — произнес господин Лехно.

— Мне нужны копии этих документов и показаний свидетелей, — вернув папку, сказал джарганец.

— Конечно. Я уже побеспокоился на этот счет, — улыбнулся одними губами старший следователь и подтолкнул документы в сторону своего гостя. — Это вам. Изучайте.

— Когда я смогу приступить к расследованию? — спокойно спросил Милош.

— Сегодня вас оформят, и уже завтра вы сможете получить доступ к архивам и ко всему, что вам только понадобится, — ответил Лехно, и мужчины встали.

Хозяин кабинета протянул руку гостю, и джарганец пожал ее.

— И да, Горич! — не отпуская руки Милоша, вдруг произнес Лехно. — Девушка, о которой я говорил. Думаю, она может помочь в этом деле как никто другой.

Джарганец нахмурил брови.

— Что у нее за способности? — спросил он, и старший следователь улыбнулся, прежде чем дал ответ.

Вот и дом. На первый взгляд, дом как дом, только опустевший, будто уснувший без людских голосов, без жизни, наполнявшей его когда-то. В темных окнах не горел свет, отчего строение казалось почти печальным.

Я скользнула взглядом по каменным стенам, красиво оплетенным плющом по всей северной стороне. Перевела взор на южную, у окон которой, раскинув широкие ветви, рос огромный старый дуб, возможно ровесник самому зданию.

Скрипнувшие ворота пропустили нас с отцом на придомовую территорию. Под ногами захрустел гравий, и я заметила, что двор перед фамильным зданием вычищен и ухожен. Кусты были ровно подстрижены, на дорожках не валялось ни веточки, ни листочка. А вот сам дом и лестница, поднимавшаяся к главному входу, выглядели заброшенными и грязными.

— Боже милостивый! — Матушка встала за спиной отца и брезгливо поморщилась. — Это выглядит отвратительно. Так мрачно. Не хотела бы я здесь жить! Вот никогда не понимала прелести в подобных домах. И это… — она сделала паузу для большей важности своих слов, — это родовое гнездо семьи Вяземских!

Мы с отцом переглянулись.

— Тебе и не придется здесь жить, матушка, — сказала я и подошла к зданию, не столько рассматривая фасад, сколько прислушиваясь к собственным ощущениям, стараясь понять, что же здесь такого опасного, если даже дядюшка не решился поселиться в родовом гнезде.

Пока родители переговаривались, обсуждая дом, я чувствовала угнетающую тишину, в которой, помимо всего прочего, было что-то еще…Что-то живое. Или кто-то живой, и сейчас этот кто-то тоже смотрел на меня, следил из темноты незримым взглядом.

Приблизившись к лестнице, я поднялась на первую ступеньку и, положив руку на перила, снова прислушалась, уже призывая магию, когда вдруг услышала недовольный резкий голос.

— Кто это тут ходит? — проскрипело откуда-то сбоку сердитое. — Частная собственность. Ходу нет!

Я повернула голову и увидела невысокого мужчину в потрепанном камзоле и не менее потрепанной широкополой шляпе, вышедшей из моды лет этак двадцать назад, а может, и того больше.

У него было широкое лицо простолюдина с грубыми чертами. Кустистые брови, нос крючком, маленькие глаза и длинные темные волосы, тронутые сединой, которые мужчина перехватил веревкой в хвост.