Харон фыркнул.

– Да что там делить! Болота, море-океан, да мелкие лужи с речками. Все много веков назад уж поделили. И все довольны были, не роптали.

– А что если кто-то захочет власть в одних руках удержать? С помощью камня, а?

Кот отстранился от руки девушки и внимательно на нее посмотрел.

– Хочешь сказать, что кто-то может обратить силу камня не в свою сторону, чтобы человеком живым стать, а в сторону своих конкурентов?

– Кого?

– Вр-рагов. Соперников.

– А вдруг и правда так? Вельница все твердила, что что-то грядет.

– Так власть лишь морские цари могут делить, – отозвался Харон. – Лишь они вечно территорию разобрать никак не могли. На земле-то все проще гораздо, и споров тут мало. Леса, поля, да заброшенные избы. А морские владения ой как заманчивы. И вод намного больше в мире, чем суши.

– В этом есть смысл. Надеюсь, мы ночью встретим Белуна и он нам что-то поведает.

– Откуда полевику знать хоть что-то о морских дрязгах? Тоже сплетни и слухи пересказывать будет, вот клык даю.

– Не думаю. Белун умный.

– Белун стар, – возразил кот. – Он древнее нас всех.

– Это не значит, что он несет глупости. Как раз наоборот может быть. Что он ведает намного больше нашего с тобой. Если удастся перекинуться парочкой слов, то хорошо, если не столкнемся с ним в поле, то и ладно, не страшно.

– Ладно, будет дело – будем думать. А пока положи в свою сумку что-нибудь съестное, я, когда нервничать начинаю, – сразу голодный, как черт, – посоветовал кот и принялся умываться.

* * *

Как только на деревеньку опустились сумерки, Даяда с сумкой, да Харон, вышли из своего жилища на холме и замерли, чтобы в последний раз посмотреть на простирающиеся внизу домики. В окошках приветливо мигали свечи и, казалось, ничто на свете не могло нарушить эту гармонию.

Девушка провела взглядом по каждому видимому с холма домику, словно хотела запомнить их образ, как будто не была уверена в том, что они сюда вернутся.

Харон покосился на нее, но промолчал.

Через пару минут Даяда вздохнула, а потом, не говоря ни слова, принялась спускаться с холма, в противоположную от деревни сторону.

Харон тенью последовал за ней.

* * *

Над полем висела большая бледная луна, где-то вдалеке, в лесу, кричала какая-то птица. Даяда давно уже заметила, что птицы Обманного леса часто кричат по ночам, словно зовут кого на помощь.

Сначала девушке и коту пришлось пробираться сквозь налитые колосья, но длилось это недолго, потому что через некоторое время, прямо под ногами, как по волшебству, появилась маленькая тропка.

– Белун ждет гостей, – мурлыкнул Харон.

Даяда кивнула.

– Догадался, наверное, что мы поговорить хотим, вот и проложил нам путь.

– Это вр-ряд ли, – насмешливо промурчал в ответ кот, – скорее всего, просто остаточная магия. Мы слишком много произносили его имя сегодня, пришли лунной ночью в поле, вот старые установки и сработали. Все просто, если подумать.

– Мне приятнее думать, что он нас ждет.

Харон фыркнул.

– Ждет, ка-ак же!

– Харон, хватит нагнетать!

Кот искренне удивился ее словам.

– А что я? Я ничего!

Они даже до центра поля не дошли, как вышли на небольшую вытоптанную полянку, с огромным камнем по центру. Даяда улыбнулась: на камне сидел маленький сухонький старичок.

– Белун! – воскликнула она. – Здравствуй, друг!

– Ночи доброй, путники. – Отозвался старик.

– Это я, Даяда, – девушка подошла поближе, – со своим котом Хароном. Помнишь нас?

– Помню, отчего не помнить, – Белун встал с камня и оперся на искривленную палочку. – На холме живете у деревни. Из леса подальше убрались, предали.

– Никого мы не предавали, – возмутился Харон и недовольно посмотрел на старика. Его хвост нервно дернулся.