– Эй, – она с трудом отнимает руки Камиллы от лица и притягивает ее к себе. – Что случилось, Ками, что такое?
Но Камилла ничего не отвечает, только мотает головой. Хэвен чувствует влагу на своих пальцах.
– Эй, не плачь, ответь мне, это был кошмар?
Она снова пытается включить свет, как делала на первом этаже, но вновь ее попытки не приносят результата.
– Ками, у Вас какие-то проблемы со светом?
– Что?
Камилла наконец-то приходит в себя настолько, чтобы отвечать на ее вопросы.
– Нет, все должно быть в порядке.
– Может, пробки выбило или что-то вроде того?
Камилла снова мотает головой, будто пытаясь стряхнуть с себя сон или прогнать навязчивую мысль.
– Подожди, ты хочешь сказать, что во всем доме нет света?
– Да, внизу то же не работает.
Камилла опускается на кровать.
– В прошлый раз было тоже самое.
– Что ты имеешь ввиду?
– Когда я видела это на кухне. Когда ударилась головой о тумбочку. До утра во всем доме не включался свет. Только мой ночник работал, но он на батарейках.
Точно. Ночник. Хэвен только сейчас понимает, что не видит пляшущих по комнате фигурок света.
– Сейчас не работает. Ты его выключила?
– Да, наверно. Не помню.
Хэвен опускается рядом с девушкой.
– Тебе опять приснилось… это?
– Не приснилось. Я не спала. Оно было здесь, прямо здесь! Мне показалось, что я вижу кого-то на улице, но это было отражение. Все то время, пока я смотрела в окно, оно стояло прямо за мной… А когда я все поняла и обернулась, его уже здесь не было.
Камилла всхлипывает.
– Я не понимаю, просто не понимаю, Хэв! Почему это происходит со мной? Почему именно со мной? Что я сделала не так?
– Я не думаю, что ты в чем-то виновата…
– Да? Ведь ни с кем больше такого не случается. А со мной вечно происходит что-то плохое. Родители развелись, теперь это…
– Мы разберемся во всем, ладно? – Хэвен обнимает ее и вспоминает, как говорила точно также. Точно такие же слова вырывались из ее горла вместе с рыданиями, когда чуть больше полугода назад она упала на потертый фиолетовый коврик в их ванной комнате в Нью-Йорке, в первый день после возвращения из больницы, и ревела. Как по ее щекам текли горячие слезы и, вытирая их руками, она вспомнила, как пыталась прижать ладони к его ранам, как горячая кровь сочилась между ее пальцами, и как она кричала, когда подоспевшие на помощь люди оттаскивали ее от него… В тот момент она ненавидела их всех. Не человека, сидевшего за рулем грузовика. Не парня, пристававшего к ней на вечеринке, из-за которого ей пришлось запереться в туалете и позвонить Джеймсу. В тот момент она ненавидела тех людей, потому что они забирали его у нее. Потому что уже тогда подсознательно она понимала, это последний раз, когда она видит, как пульсирует жизнь в его глазах. В тот день, сидя на полу в ванной, Хэвен не чувствовала ничего кроме разрывающей ее изнутри пустоты, и пустота это пожирала ее.
– Ты не виновата. Правда. Думаешь, я знаю, что происходит? Я тоже ничего не понимаю. Но я обещаю тебе, вместе мы во всем разберемся.
Камилла вытирает слезы рукавом пижамы и пытается улыбнуться.
– Правда?
– Правда.