В конце концов желание быть для него хорошей дочерью пропало, и я решила, что мечты о любящей семье пусть остаются мечтами и не портят мне жизнь. Я забросила уроки, старалась скорее улизнуть из дома и мне было абсолютно, катастрофически плевать, кто и что обо мне думает. Пришло этакое смирение. Пусть миссис Грамбл не признает меня и дальше, лишь бы не лезла. Пусть брат с сестрой кривятся при виде меня - как-нибудь переживу. Пусть отец сидит-пыхтит в своем кабинете и не думает обо мне - мне же лучше. Меньше проблем и больше свободы! Даже наказания я принимала тогда спокойно.

А когда домашние вдруг обратили на меня внимание, когда я уже решила, что плевать на них хотела, я испытывала вот точно такое раздражение. Бесячий зуд от того, что внимание, которого я жаждало пришло не так и не тогда и теперь уже только мешало и ограничивало.

Тогда все изменилось после одного подслушанного разговора. Я как раз смогла выломать замок на окне в моей спальне и тихонько, пригнувшись к земле, лезла в сторону забора. И через приоткрытое окно отцовского кабинета услышала, как Деймос о чем-то спорит с отцом. Меня, конечно, учили, что благородные люди не подслушивают под дверью, но любопытство было сильно, а училась я всегда из рук вон плохо.

« - Да отправь ее посылкой матери и дело с концом! Эта потаскуха принесла в подоле от не пойми кого, всю жизнь нам разрушила и укатила жизни радоваться! - шипел он, - Почему ты за это должен ответственность-то нести?! Отец, она нам никто. Меня бесит, что она всерьез считает себя частью семьи…

Я сразу поняла, что речь обо мне. Ничего во мне от этой новости не перевернулось, сердце не разбилось и даже не захотелось себя пожалеть. Я просто подумала, что очень вовремя вылезла и надо дослушать до конца - может еще чего нового узнаю.

- Технически, - спокойно начал отец, которого не трогали ничьи возмущения, в том числе и собственных детей, - Она ваша сестра, как минимум. А уж о ком мне заботится, я разберусь как-нибудь без тебя, можешь не переживать.

- Она ходит и жалеет себя, как будто самая несчастная, и не понимает, как ей повезло. Ее вообще можно было бы из дома выкинуть!..

- Еще раз. Без сопливых разберусь, кого выгонять из своего дома, - брат что-то прошипел сквозь зубы, - Если ты закончил истерить, займись чем-нибудь полезным.»

От этой новости мне тогда вовсе не хотелось удавиться, как можно было бы подумать. Наоборот, я почувствовала что-то вроде облегчения. А еще кучу энтузиазма. Тогда-то я первый раз и нарушила главное правило Собрания Мечтателей. Первый, но далеко не последний.

- Зачем ты ей потакаешь?! - возмутился Рез лебединому добродушию, вырывая меня из воспоминаний, - Поверь мне на слово, Тихея отлично умеет себя жалеть и наматывать сопли на кулак!

- Эй! - возмутилась я, впрочем, довольно вяло.

Реза это не остановило от желания поделиться с Икелом информацией.

- Если ей еще и помогать в этом, она вообще стухнет. Надо держать ее в тонусе, черноглазка, в то-ну-се! Она как-то пять часов кряду мне на уши свои сопли наматывала о том, как мир несправедлив к ней, какие люди злые, системы несправедливые и никто ей жизни не дает…

Я вскинула голову.

- А я не права была?!

- Может и права, Тиша, может и права, - покачал головой друг, - Но, черти тебя раздери, как об этом можно говорить так долго?! И главное, зачем об этом постоянно думать? Ей-богу, не знал бы, что ты перманенто занята планированием очередной глупости, подумал бы, что тебе просто заняться нечем…

Икел мягко улыбнулся и погладил меня по макушке, как маленькую.

- Все в порядке. Это нормально, что тебе хочется поделиться своей грустью с близкими. Я всегда готов тебя выслушать!