Я заканчиваю свою пламенную речь, которую репетировала вчера целый день перед зеркалом, и выжидательно смотрю на эту Елизавету Павловну, пытаясь определить по её взгляду, смогла ли я тронуть её черствое сердце офисной мышки.

— Ну что же, я рада, — наконец-то, словно после недолгих размышлений кивает она. — Мы вам перезвоним до конца недели.

Что?! Разве не эту дежурную фразу говорят всем, когда хотят от них вежливо избавиться?!

Сколько раз я уже слышала это «Мы вам перезвоним», что означает буквально «Мы вас больше вообще не хотим видеть»?!

И разве не этой крыске только что звонил её драгоценный босс с требованием немедленно предоставить ему ассистента?!

И тут я понимаю, что вся та толпа в приёмной — это все кандидатки на эту бриллиантовую должность! И кадровичка точно знает, что найдёт среди них более достойных, более умных, более что, на всё готовых, чем я?!

Но работа нужна мне! Здесь и сейчас. Как можно скорее.

И тут я не выдерживаю.

— Правильно ли я понимаю, что вы мне больше никогда не перезвоните? — вскидываю я вверх подбородок и смотрю в упор на эту тётку, не отводя взгляда.

И чувствую, как от обиды у меня подступают к горлу слёзы и уже предательски щиплет в носу.

Только бы не расплакаться. Только бы не расплакаться.

— Чем я хуже всех остальных кандидаток? — продолжаю я допрашивать её. — У меня в дипломе одни пятёрки. Есть опыт работы в крупнейшей компании. Так чем, скажите мне, я вам не подхожу? — не опускаю я взгляд, и вижу, как лёгкая усмешка дёргается на лице женщины.

— Я думаю, Инна, нам нужна более зрелая кандидатка на эту должность, — наконец-то то произносит она.

— Да что это значит?! — не понимаю я.

Дискриминация по возрасту какая-то.

— Это значит, что мы подыскиваем на эту должность кого-то уже с жизненным багажом за плечами, — сухо объясняет она мне. — Потому что ваша работа не будет ограничена выполнением только заданий, связанных непосредственно… — замолкает она, замявшись, — с работой офиса, — наконец-то находит правильное слово. — Ваши обязанности будут распространяться на все сферы, так сказать, жизни, вашего босса, — наконец-то заключает она.

— Вот и отлично, — смотрю я на неё. — Прямо как на моём предыдущем месте работы. Я делала всё. Абсолютно всё для своего босса, — напропалую вру уже я, что бы это не значило.

Главное ввязаться в драку, а потом уже разберёмся, что же такого загадочного мне всё-таки придётся делать.

— Ну хорошо, — задумчиво тянет она, когда тренькает её телефон, и она испуганно косится на него. — Пройдёмте за мной, — встаёт она, и я на негнущихся ногах семеню вслед за ней.

Сработало!

Но мне безумно страшно, ведь сейчас я как раз увижу того самого ужасного босса, которого все боятся, но при этом все хотят устроиться к нему ассистентками.

Я снова прохожу мимо толпы девиц в приёмной, и только сейчас понимаю, что они действительно все старше меня. Лет на десять.

Да я просто какая-то маленькая девочка по сравнению с ними со всеми! В своей узкой дешёвой юбке до колен и белоснежной чуть ли не школьной блузке.

Но ничего. Я справлюсь!

Это мне больше всех нужна эта работа.

— Войдите, — слышу я низкий голос, когда кадровичка стучится в дубовую дверь в приёмной.

— Роман Борисович, я… — начинает лепетать она, пропуская меня вперёд, и мой уже знакомый мужчина с усмешкой смотрит на нас:

— Вы? Оставьте нас, — кидает он своей кадровичке, и я слышу, как дверь за моей спиной с грохотом захлопывается, оставляя меня наедине с властелином этой империи.

3. 3

Я стою посередине гигантского кабинета с огромным столом, не зная, куда себя деть. Вдоль стен стоят массивные шкафы из натурального дерева, наполненные какими-то книгами с золотыми корешками, за стеклянной витриной расставлены золотые кубки — по всей видимости, награды за какие-то соревнования, а на низком столике поблёскивают дорогущие бутылки с коньяком и виски.