Она нахмурилась в мою сторону и отмахнулась от темы ухоженной рукой:

– Хватит об этом.

Ей хватило ума понять, что она проигрывает этот момент спора, но не хватило, чтобы понять почему. И она перешла на другую тему, где, как она думала, победа ей гарантирована.

– Даже изуродованный Ашер прекраснее тебя, Анита.

Настал мой черед недоуменно морщить брови:

– Кажется, я именно это и сказала?

Она снова нахмурилась. Как будто от меня ожидалась определенная реплика, которую я вовремя не подала. Я уходила от сценария представления, а Мюзетт не любила импровизаций – по-видимому.

– И тебе все равно, что мужчина красивее тебя?

– Я давно уже смирилась с тем, что занимаю скромное место в группе.

Она так наморщила брови, что больно стало смотреть:

– Ты – женщина, которую трудно оскорбить.

Я пожала плечами:

– Правда есть правда, Мюзетт. Я нарушила главное девичье правило.

– И какое же?

– Никогда не встречаться с тем, кто красивее тебя.

Это вызвало у нее смех – резкий и короткий.

– Non, non, правило другое – никогда в этом не сознаваться. – Улыбка исчезла. – Но у тебя действительно никаких… трудностей, когда я говорю, что я прекраснее тебя.

– Никаких, – подтвердила я.

На миг она совершенно растерялась, но тут ее слуга-человек тронул ее за плечо. Она вздрогнула, резко, прерывисто вздохнула, будто вспоминая, кто она и где и зачем здесь. Последние искорки смеха исчезли из ее глаз.

– Ты признала, что твоя красота не может соперничать с моей, таким образом, взять у тебя кровь не было бы достойной заменой той побрякушки, что приготовил для меня Жан-Клод. И насчет своего волка ты тоже права. Он очарователен, но не так, как эти трое.

Что-то мне вдруг перестало нравиться, куда она клонит.

– Дамиан каким-то образом принадлежит тебе. Не понимаю, но чувствую. Он твой в том же смысле, в каком Анхелито принадлежит мне, а ты – Жан-Клоду. Жан-Клод как Принц города не может быть донором крови, но Ашер не принадлежит никому. Дайте его мне как гостевой дар.

– Он мой заместитель, мой temoin, – тем же пустым голосом произнес Жан-Клод. – Я не стану легко им делиться.

– Я этой ночью видела кое-кого из других твоих вампиров. У Менг Дье есть подвластный зверь. Она сильнее Ашера, почему не она вторая в твоей иерархии?

– Она – заместитель у другого мастера и через несколько месяцев к нему вернется.

– Тогда зачем она здесь?

– Я ее призвал.

– Зачем?

Истинная причина была в том, что, пока я занималась духовными поисками, Жан-Клоду нужна была поддержка посильнее. Но вряд ли он это скажет. Он и не сказал.

– Любой мастер периодически призывает домой свою паству, особенно тех, кто вскоре может стать мастером на своей территории. Последний визит перед тем, как он утратит силу их призывать.

– Белль была в высшей степени обеспокоена, когда ты поднялся до Мастера города без этого последнего визита, Жан-Клод. Она просыпалась с твоим именем на устах, повторяла, что ты всего достиг сам. Никто из нас не думал, что ты взлетишь так высоко, Жан-Клод.

Он поклонился – низко, глубоко, а она стояла так близко, что его волосы почти задели ее платье.

– Нечасто удается кому бы то ни было поразить Белль Морт. Я весьма польщен.

Мюзетт нахмурилась.

– Это правильно. Она была весьма… недовольна.

Он медленно выпрямился:

– И отчего же мое восхождение к власти вызвало ее недовольство?

– Потому что быть Мастером города – значит быть вне обязывающих связей.

Кажется, термин «обязывающие связи» для вампиров значил больше, чем для меня, – я почувствовала, как они все застыли. Дамиан стоял так тихо, будто его и вовсе не было. Только вес его рук еще сообщал мне, что он здесь. Пульс его тела замолк, упрятанный глубоко внутрь.