– Это конец, – прошептал он, глядя на мерцающие голограммы вокруг. – Я становлюсь историей.

В этот момент к нему подошла Лиза, ее лицо светилось от возбуждения вечеринки.

– Макс, милый, почему ты здесь прячешься? Все спрашивают о тебе!

Он посмотрел на нее, пытаясь собраться с мыслями. Лиза была воплощением наивности и искренности – качеств, которые когда-то привлекли его, а теперь казались почти чужеродными в этом мире фильтров и фальши.

– Лиза, – начал он, не зная, как объяснить бурю, бушующую в его душе, – ты когда-нибудь чувствовала, что мир уходит из-под ног? Что все, чем ты являешься, вдруг становится… неактуальным?

Она нахмурилась, пытаясь понять его слова.

– О чем ты говоришь, Макс? Ты же звезда! Все здесь восхищаются тобой.

Максим горько усмехнулся.

– Восхищаются? Или вспоминают, как когда-то восхищались? – он покачал головой. – Ты не понимаешь, Лиза. В этом мире нет ничего страшнее, чем стать вчерашней новостью.

Лиза попыталась обнять его, но Максим отстранился.

– Мне нужно подышать, – сказал он, направляясь к выходу на террасу.

Оказавшись на открытом воздухе, Максим глубоко вдохнул. Перед ним расстилалась панорама ночной Москвы – причудливое сочетание старинной архитектуры и футуристических небоскребов Цифрового Района. Голографические рекламные щиты пульсировали в темноте, словно электронные сердца города.

Он достал свой смартфон, открыл приложение для прямых трансляций. Палец завис над кнопкой «Начать эфир». Одним нажатием он мог обратиться к миллионам подписчиков, рассказать им о своих страхах, о давлении, которое чувствует каждый день. Может быть, эта честность, эта уязвимость – то, чего ждет от него аудитория?

Но в последний момент остановился. Нет, это будет концом всему. Признание слабости в мире, где каждый пытается казаться сильнее и успешнее, чем есть на самом деле, – это социальное самоубийство.

– Я скорее умру, чем стану неактуальным, – прошептал Максим, глядя на огни города.

И в этот момент в его голове начал формироваться план. Безумный, рискованный, но потенциально гениальный план. Если он не может вернуть себе внимание аудитории обычными методами, возможно, пришло время для чего-то экстраординарного.

Максим улыбнулся, чувствуя, как адреналин начинает пульсировать в венах. Он вернулся в зал, его глаза горели новой решимостью.

– Анна! – позвал он, увидев свою помощницу.

Она подошла к нему, все еще не оправившись от обиды после их предыдущего разговора.

– Что такое, Максим?

Он наклонился к ней, понизив голос:

– У меня есть идея. Безумная, но это может сработать. Нам нужно поговорить, но не здесь. Завтра, в моей квартире. И, Аня… – он посмотрел ей прямо в глаза, – мне понадобится вся твоя помощь. Ты со мной?

Анна колебалась лишь мгновение, прежде чем кивнуть.

– Всегда, Макс. Ты же знаешь.

Максим сжал ее руку, чувствуя прилив благодарности. Затем он повернулся к гостям, его лицо вновь стало маской уверенности и харизмы.

«А теперь, друзья мои, – воскликнул он, привлекая всеобщее внимание, – давайте сделаем эту ночь незабываемой!

Толпа одобрительно загудела, музыка стала громче, а голографические проекции закружились в безумном танце красок и форм. Максим Волчков, стоя в центре этого цифрового вихря, чувствовал, как внутри него зарождается новая сила. Он еще не знал, куда приведет его этот путь, но был уверен в одном – мир еще услышит его имя.

Московская ночь 2035 года мерцала огнями и данными, не подозревая о буре, которая вот-вот должна была разразиться в самом сердце ее цифрового мира.

Московское утро 2035 года встретило Максима Волчкова безжалостным светом, проникающим сквозь панорамные окна его роскошной квартиры в самом сердце Цифрового Района. Голографические проекции, обычно наполнявшие пространство яркими образами и данными, были отключены, оставляя комнату в непривычной пустоте. Максим сидел в центре своей домашней студии, окруженный ультрасовременным оборудованием для стриминга, которое теперь казалось молчаливым укором его угасающей славе.