— Знаю, вы вычтете эти деньги из моего жалованья.

— Вычитать нечего. У нас нет денег. Я опустошила свои запасы.

— А как же Лафурье?

— Что Лафурье? Тебе чего переживать? Ты палец о палец не ударил, чтобы помочь мне с ними. Иногда я очень сожалею, что проявила такое… неоправданное милосердие, которое мне боком выходит каждый день! — выпалила все в сердцах, все, что накопилось за долгие годы. — Если бы ты…

— Не было бы и дня, когда я не проявлял свою благодарность, мадам Ия, — Жак, пунцовый от стыда, виновато на меня смотрел. — Но мне и правда сложнее удерживать зверя. Вот уж не знаю, почему. Даже в детстве такого не было.

— Прости меня, Жак. Что наговорила всего… — выдохнув, села на стул и печально обвела взглядом грязную кухню. — Ты вчера никого возле дома не видел? Возле лавки?

— Я пришел позже вас. Эти лягушки, знаете ли, очень скользкие. Потрошить я их не стал…

— И не нужно! А то снова за ними придется идти.

— Что-то случилось?

Погрузившись в свои мысли, я оглядывала кухню.

Дом моего покойного мужа не был большим. Кристоф еще при своей жизни согласился открыть лавку. Он понимал, что после его смерти накоплений мне надолго не хватит.

Мне очень повезло, что я встретила Кристофа, он по-настоящему любил меня, любил так сильно, что ему было все равно на мою магию, на то, что я ведьма. Частенько Кристоф говорил, что все женщины ведьмы, ведь как иначе объяснить их силу влюбить в себя одним взглядом из-под полуопущенных ресниц?

Лавка приносила мне достаточный доход, пока, на свою беду, я не нашла Жака.

Люди искренне считали, что магия сразу имеет свою сторону: белую и черную. Но это не так. Каждый дар — просто сила духов, не более того. Человек сам решает, будет ли он творить добро или зло. Вступив на один из путей, свернуть на другой не так просто.

Кристоф всегда говорил, что мне нужно было за больными и немощными приглядывать, а еще бесплатно раздавать зелья и порошки беднякам. У меня всегда душа была открытой. За это меня Кристоф и полюбил, из-за этого я и страдала после его смерти.

Иногда я была доброй себе же во вред.

Я не смогла оставить Жака в беде. Кто-то очень сильный и злой проклял всю его семью, весь его будущий род. Я много раз пыталась освободить от этой напасти Жака, но даже моих сил было недостаточно, чтобы разрушить такое проклятие. Тут нужен мощный большой ковен.

Но Жак и не надеялся избавиться от проклятия. Общими силами мы пытались найти способ усмирить зверя и дать Жаку контроль над ним. А пока… Пока Мопелье жил относительно спокойно, потому что Жак в образе медведя уходил в самую чащобу, подальше от города.

— Мадам?

Я растерянно посмотрела на Жака. Он учтиво склонился и обеспокоенно разглядывал меня, не решаясь трогать.

— Мадам, с вами все хорошо?

— Нет, Жак. Все очень и очень плохо. Вчера кто-то оставил мне записку, что я в опасности. И это в тот день, когда я нашла ведьму в нашем городе. Представляешь?

— Ведьму?!

Жак, уже успевший сложить обломки стола в кучу, сел рядом с ней на пол и изумленно схватился за голову. Мне также сделать хотелось.

— Да, Жак. Ведьму. У Адель очень сильный дар. Девочка сама об этом не догадывается. Я и не ожидала, что отдам все деньги за Адель, но мне пришлось. Осталось не больше десяти диаров.

— Тогда нужно быстрее наводить порядок и открывать лавку! — Жак ободряюще улыбнулся. — И это же хорошо, что вы теперь не одна. Как долго вы не проверяли?

Жак не уточнил, что именно, но я его поняла и так. Вновь обвела кухню тоскливым взглядом, подмечая некоторую почти старушечью обветшалость. Выцветшие стены, пыльные шторы. Мебель, которая стояла, наверное, еще при родителях Кристофа. Она добротная, крепкая, но еще сто лет не проживет. Небольшая плита, которую Кристоф достал только ради меня. Она лучше выносила магические всполохи, не грозясь развалиться на куски, а с обратной стороны, где была стена кладовой, находился бак с водой. Очень удобно готовить еду и вместе с этим греть воду на нужды дома. А еще конфорка снималась и можно было готовить на открытом огне. Чаще всего я не готовила, я ставила чан и варила свои зелья. Меньше любопытных глаз, меньше угроза.