Угроза… С тех пор, как я неожиданно стала бессмертной, я и не проверяла больше такую свою способность. Она выяснилась совершенно случайно, когда я, готовя очередное зелье, порезалась. Рана зажила почти мгновенно, позже я заметила, что стали исчезать седые волосы и морщины. Как-то утром Кристоф проснулся в кровати рядом с тридцатилетней красавицей, которой уже давно перевалило за седьмой десяток. Ведьмы и маги жили дольше людей, но такое преображение поразило даже меня.

— И что ты предлагаешь, Жак?

— Ну… Вокруг достаточно черепков, как и ножей. Можно же проверить?

Я встала, взяла нож и направилась к медной раковине. Стиснув зубы, провела острым лезвием по ладони. Боли почти не было, а рана довольно быстро затянулась.

— Ничего не изменилось, Жак.

— Что ж… Тогда стоит вернуться к уборке…

— Я могу вам помочь.

Адель вернулась на кухню. Испуганно посматривая то на меня, то на Жака, она не понимала происходящего. Вот я стою возле раковины с окровавленным ножом в руке. Жак, сложивший остатки стола в кучку, сидит в рваных панталонах и ведет со мной светскую беседу. При этом его тело еще хранило следы ночного гуляния возле болот.

— Ох, Адель…

— У вас нет слуг, мадам, — девушка нахмурилась и хотела было сделать книксен, но опомнилась. — Никого нет. Кто же вам помогать будет? И… И как вы живете без слуг?

— Я хочу быть самой собой хотя бы в своем доме. Не хочу тратить силы каждый день, накладывая заклинания на своих же слуг. Иначе как им все объяснить? Мадам Ия, достопочтенная вдова, выглядит иначе. А я не могу довериться каждому в этом вопросе.

— Но вы доверились мне, мадам.

— Потому что вы одна из нас, Адель, — я улыбнулась и положила нож в раковину. — Знакомьтесь, вчера не вышло этого сделать. Это Жак, мой единственный помощник. У него есть одна особенность, после захода солнца он оборачивается медведем. Но не бойтесь, он никому вреда не причиняет.

— Я вас видела, возле лавки мясника…

— Да, это был тот самый случай, когда на ужин у нас был антрекот, — Жак не удержался от едкой шутки и отвесил Адель шутливый реверанс. — Знаете ли, в этом доме не часто едят мясо.

— Я его тоже редко ем, — Адель мило улыбнулась и перевела взгляд с Жака на меня. — Вы скажите, чем помочь. Я не побрезгую любой работой…

Мое старое платье хорошо село на Адель. Простое, яркого багряного цвета с легкой шнуровкой. Оно было старомодным, но Адель оказалась вполне довольна таким нарядом. Девушка даже успела заплести свои светлые волосы в тугие косы и уложить их на затылке, закрепив гребнем.

— Что ж… Тогда нужно убрать мусор, остатки меха сгребите к двери. Я переоденусь и спущусь вниз. Жак, тебе тоже не мешало бы привести себя в человеческий вид. Ты еще можешь умыться на заднем дворе, пока тебя никто не видит. Надеюсь, свой наряд ты припрятал и мне не придется доставать тебе новую одежду.

— Что вы, мадам, я помню ваш урок…

В голосе Жака было такое ехидство, что я с трудом сдержалась, чтобы не осадить его. Иногда у этого юнца не было никаких границ. Но магия мне сегодня нужна для работы.

Ничего, Жак, когда-нибудь ты дождешься.

«Разнотравье Мадам Ии» открывалось ровно в половину девятого утра. До появления Жака я открывала лавку раньше, но зимой и осенью в образе медведя парнишка ходил дольше обычного. Один раз у нас была покупательница, она увидела, как Жак возвращался домой. Зрелище малоприятное, я вполне могу понять ужас Адель. Я сама, когда все это увидела в первый раз, чуть не упала в обморок.

Я с вечера делала необходимый запас зельий, порошков, мазей и кремов. Настойки мы с Жаком варили строго в полнолуние в лесу. Пока медведь охранял меня, я собирала лунную пыль и лунную воду, накладывала печати и заклинания, которые в такую ночь обретали невиданную силу.