– Ты бледна, – сказала Халис, – как себя чувствуешь?

Флюрит не отвечала, но на секунду встретилась глазами с Лаурой, которая так же как и все вопросительно смотрела на нее, затем вдруг встала и попросила позволения уйти. Принцесса кивнула и проводила фрейлину заинтересованным взглядом. Недосказанность повисла в воздухе, одна Халис не чувствовала ничего, кроме интереса к происходящему.

Идея поехать в театр вчетвером оказалась самой неподходящей. Конечно, Лаура прекрасно провела время. Спектакль был чудесным, компания веселой, вечер замечательным. Они сидели на первом ряду, у самой сцены: Флюрит, рядом принцесса, затем Юрвин и Клаенс. Лаура ловила каждое слово актеров, не упускала ни одной детали представления. Тем временем, Флюрит, которой было совсем не до веселия, незаметно послеживала за Юрвином. Она уже определенно знала, что обязана уличить его во флирте или еще чем-то подобном. Точно чувствуя осудительный взгляд, Юрвин намеренно не прекращал болтать с Клаенсом, не обращая на Лауру ни малейшего внимания, а Флюрит молча страдала, потому что любимый не мог уделить достаточно внимания ей из-за их тайны. Относительно спокойно все шло, пока Лаура была поглощена происходящим на сцене и ни с кем не говорила. В конце четвертого акта снова закрылся красный занавес. Когда же он открылся, на сцену вышла молодая актриса и с большим чувством прочитала длинный монолог от лица своей героини. Лаура просмотрела многие спектакли не по одному разу, но этот видела впервые. Слова актрисы под тихую музыку она слушала как завороженная.

Важнее те, кто рядом с нами,

И им мы сердце отдаем.

Тем, кто нам родными стали

И с кем плечом к плечу идем.

Какое-то странное чувство шевельнулось в душе Лауры. Актриса поклонилась и покинула сцену под аплодисменты. Занавес закрылся, возвещая о скором начале следующего действия. А Лаура все не могла опомниться. Наконец, она искоса взглянула на Юрвина, вновь ощущая что-то странное, какой-то радостный восторг.

Ситуация относительного спокойствия резко изменилась по окончании спектакля. Как всегда ночью облака расступились, открывая взору усыпанное далекими звездами небо и рожок полумесяца. Воздух промерз насквозь, создавая ощущение парящих в нем крошечных льдинок. Компания отправилась на прогулку по ночному городу. Они бродили вдоль широкого моста, освещенного столбами уличных фонарей, вглядывались в сумрачную даль и смотрели на покрывающуюся тонкой пленкой льда речку. Казалось бы, все не так плохо. Лаура непринужденной болтовней и звонким смехом разряжала обстановку, Клаенс делал почти то же самое, Юрвин почти перестал чувствовать на себе недовольный взгляд и присоединился к разговору, хотя ощущал некое напряжение, Флюрит вела себя сдержанно, но была на чеку, продолжая незаметную слежку. Так бы все и продолжалось, если бы не Лаура. Как раз в тот момент, когда Юрвин красноречиво рассуждал на тему произведения, по которому был поставлен спектакль, она вдруг споткнулась на ровном месте (чего с ней никогда не случалось), подвернула ногу и стала утверждать, будто бы вывихнула лодыжку. Возможно, она запнулась о камень, выбивавшийся из общей массы камней на мосту, или ее башмаки оказались не слишком удобными, а может, подвело уличное освещение… Это уже было не важно. Потому что Юрвину, как истинному джентльмену, пришлось нести ее до кареты на руках. Не трудно представить, что испытывала при этом зрелище Флюрит. Обыкновенно добрая, сейчас она готова была уничтожить их обоих. Юрвин под ее колючим взглядом испытывал крайнее неудобство. Он с неприятным чувством ожидал разборок, которые последуют за этой прогулкой. Даже Клаенс заметил, что что-то не так. Одна Лаура не испытывала совершенно никакого неудобства, наоборот, ей очень понравилось трогательная забота Юрвина. Путешествовать, когда тебя несут, оказалось приятно. Она продолжала вести беседу, как будто все в полном порядке и никакого напряжения нет. Компания распрощалась с Клаенсом. Юрвин поехал во дворец вместе с Флюрит и Лаурой, чтобы помочь последней добраться до комнаты. Флюрит не стала настаивать, что они справятся без его помощи. Они ехали молча. Молодой человек уже понимал, что возлюбленная обиделась на него. Для Флюрит этот вечер стал настоящей пыткой, поэтому, выйдя из кареты, она спешно ушла к себе, пользуясь тем, что стояла поздняя ночь и принцессе она на сегодня не понадобится. Для Юрвина вечер превратился в минное поле, где следовало контролировать каждое слово и действие. Он помог Лауре, однако как только дверь за ним закрылась, ее нога чудесным образом перестала болеть. Девушка закружилась по комнате.