Начальник криминального отдела Шефик копался под головой жертвы, слегка приподняв ее.

– Пули снова нет, господин комиссар, – грустно произнес он.

Надо же, заметил, что я пришел.

Пусть я и знал, какой ответ получу, не мог не спросить:

– А гильзы?

– Гильзы тоже нет!

Стараясь ничего не задеть, я подошел ближе к Шефику. Обнаружив над собой мою тень, он опустил голову убитого на землю и повернулся ко мне.

– Все так же профессионально, как и в Касымпаше. Просто как в зеркале. Выстрел в затылок, повязка на глаза, отрезан кусок правого уха, на месте преступления оставлена детская игрушка.

Он с тяжелым вздохом поднялся на ноги, прищурил глаза на солнце и устало произнес:

– Это снова Слепой Кот, господин комиссар. Убийство совершил этот психопат.

Виновато улыбнувшись, он добавил:

– Если, конечно, кто-то его не копирует… Такие удивительные серийные убийцы у нас редко попадаются… Вот ведь дела.

Что вообще случилось с нашими сотрудниками? Откуда у них какая-то нездоровая симпатия к серийным убийцам? Дай им волю, так они еще и советы начнут раздавать, как правильно убивать.

– И что дальше, Шефик? – спросил я. Прозвучало жестче, чем мне самому хотелось бы. – Убийца, который так тебя увлекает, лишил жизни двенадцать человек. Прибавим к ним еще этих двух, получим в сумме четырнадцать. И за пять лет мы не смогли добыть никакой информации о нем! Ни одной улики, ни следов, ни отпечатков пальца… Мы даже его психологический портрет не составили. Может, пора уже делом заняться?

Он смутился:

– Господин главный комиссар, я вовсе не собирался ему дифирамбы петь. Те, кто занимался этим делом до нас, возможно, не все учли. Но теперь дело в надежных руках. Разве было такое, чтобы мы кого-то не поймали? Вот и Слепой Кот никуда не денется. И опять же, именно вы курируете расследование… Да я с кем угодно готов поспорить, что мы найдем убийцу самое большее – через две недели.

Шефик был не такой человек, чтобы льстить попусту, нет, – он действительно верил в то, что говорил. Однако насчет сроков я сомневался.

– Не надо преувеличивать, – сказал я. – И хватит меня расхваливать, давай занимайся своей работой.

Он состроил обиженную гримасу.

– Я не преувеличиваю, господин комиссар. Слушайте… а как по-вашему, Слепой Кот турок?

– Шефик, ну какая разница, турок он или, например, американец? Психопаты везде одинаковые. Ты, видно, насмотрелся американских детективных сериалов. Там просто культ серийных убийц, и тебе, верно, хочется, чтобы что-то похожее было у нас.

Он пожал плечами:

– Но ведь и правда интересно. К тому же многие сериалы сняты по реальным событиям. Вот возьмите Теда Банди, например. Он убивал только рыжих женщин, потому что у его матери были волосы такого же цвета. Всего тридцать женщин убил… И это только те убийства, которые удалось доказать. Уверен, что жертв было больше. Вот вы сколько лет уже работаете в полиции, а часто ли вам приходилось вести столь захватывающие расследования? Я не припомню более странных убийств.

Я покачал головой:

– Любое убийство странное, Шефик. Странно, когда один человек вдруг решает, что может лишить жизни другого. Или тебе обязательно, чтобы за этим стояло некое психическое расстройство? Или ты думаешь, что убийца обязательно должен следовать какому-то хитроумному плану? Нет, Шефик, каким бы ни было убийство – это убийство. И человек, совершающий его, психопат он или нет, все равно является душегубом. А с моей точки зрения, все убийцы – никчемные люди. Ценить их не за что.

Шефик заметил, что я завелся, и решил никак не комментировать мое высказывание. Сам я не смог удержаться и укорил его: