Несмотря на весеннее рассветное солнышко, было прохладно. Мы плыли по течению. Барашки волн разбивались о борта, циклично вспениваясь и рассыпаясь. Наше судно было головным. Сзади слышались песни варягов.

– Внук, – позвал меня дед, – помнится, я учил тебя на гуслях играть, когда ты совсем малым был, – к чему интересно он ведет, – ты тогда еще не любил портки носить и голышом бегал по моему драккару. Помнишь?

Вот же старый хрыч. Смешки варягов заставили покраснеть.

– Не припоминаю я такого, – прокричал я в ответ, – видимо, ты меня с отцом спутал. Такое бывает в твоем-то возрасте.

Варяги уже не скрывали свой гогот. Буривой поддержал.

– Нет, тебя ни с кем не спутаешь. Моя кровь только в тебе проснулась, – с гордостью заявил этот проныра, – так что давай-ка спой нам, не посрами деда.

В мою сторону, передавая воинами из рук в руки, направилась лютня. Взяв инструмент, я узнал его. Тот самый, на котором я в первый и последний раз играл на музыкальном инструменте. И что мне сыграть? Ни одной песни про море или походы не приходят на ум. И тут я вспомнил песню, которая будет сейчас уместна. Из игры, которая мне нравилась в той жизни. Единственное, что надо заменить «Валгалла» на «Ирий», пару мест подрихтовать и все будет замечательно.

Вспоминая аккорды, я помучил немного лютню и запел:

Корабли скользят по водной глади,

С горных круч до зелени равнин,

От начала в горизонты глядя,

Царь один!

Вдаль от Фьердов, ледяных течений,

Над границей воронье летит,

Саги о судьбе и песен пенье,

Меч и щит!

Клятвы милости, азарт погрома,

Единенье в кланы всех родов,

Лязги молота, раскаты грома,

Вечный зов

Оу-оу-оу-оу!

Я слышу зов из вечности!

Оу-оу-оу-оу!

Ирий ждет меня!

Оу-оу-оу-оу!

Играть с судьбой в беспечности!

Оу-оу-оу-оу!

Ирий ждет меня!

Ирий ждет меня!

Паруса да над рекой багряной,

Кровь и слава в битвах навсегда,

Щит на щепки разбивает рьяно,

Сталь тверда.

В чертоги Ирия приводит слава.

Сквозь пожары позовет набат,

В золоте горящем словно лава,

Мой Ирий!

Оу-оу-оу-оу!

Я слышу зов из вечности!

Оу-оу-оу-оу!

Ирий ждет меня!

Оу-оу-оу-оу!

Играть с судьбой в беспечности!

Оу-оу-оу-оу!

Ирий ждет меня.

Ирий ждет меня.

Ветер и волны – несут меня.

Волны и ветер – свобода моя.

Оу-оу-оу-оу!

Я слышу зов из вечности!

Оу-оу-оу-оу!

Ирий ждет меня!

Оу-оу-оу-оу!

Играть с судьбой в беспечности!

Оу-оу-оу-оу!

Ирий ждет меня!

Ирий ждет меня![2]

На припевах варяги даже с других судов начали подпевать. Благо, слова не замысловатые.

– Это моя кровь в нем поет! – крикнул Буривой ближайшему варягу, – Слышишь? – стукнул он его посохом.

Варяг, смеясь, покивал. И правильно, нечего спорить со стариком. Еще минут десять на других драккарах был слышен припев песни. Народу понравилось, зашло. Остается только благодарить Ивана Савоськина, который «познакомил» меня с этой версией песни. Пробирало до дрожи. Интересно, я создал новую реальность или нет. Услышат ли потомки эту песню в будущем или она дойдет через меня с этого века?

Я попрошу Метика придумать рунный алфавит и записать все песни и знания, которые мы имеем, чтобы потомки могли не повторять ошибок, а заодно и сохранили лучшее из того, что, возможно, уже не произойдет.

Через пару дней мы приплыли к устью Ладоги. Там мы стали на стоянку в крепости, которую основали после сражения с Гунульфом. У меня никак не доходят руки, чтобы установить какой-нибудь памятник тому сражению. Может быть, даже стоит сделать храм богам с воинственной направленностью. А это идея. Точно, сожгу Упсалу и построю на Ладоге храм в сотню раз лучше и красивее. Так я и местных жрецов умаслю, и воины мои будут спокойны. Вроде и грешок смыл, а вроде и себе прибыток учиню. Решено. Будет здесь одно из чудес света. Купцов на это дело подвигну. А то они роптать начали после бурной деятельности Аршака с идеей о сети торговых центров.