Прикасаться к до боли знакомой кожаной обложке не хотелось совсем. Так и терзало желание сжечь эту книжонку в адском огне и никогда больше о ней не вспоминать. Но никак не помогать похитителям. Если бы только на кону не стояла ее жизнь. Своей плетью это чудовище дало ясно понять, что если девушка заупрямится, то последствия окажутся очень болезненными.

Спина до сих пор горела огнем, словно под ткань рубашки накидали раскаленных углей. Периодически от бессилия и печального физического состояния по щекам текли слезы, а руки сами собой сжимались в кулаки. Роксана так и пролежала несколько часов, боясь лишний раз пошевелиться, чтобы не потревожить израненный организм. Снова раздался лязг замка, от чего девушка чуть ли не застонала. Это камера или проходной двор? Дали бы хоть немного выдохнуть. Но нет. Будут ходить постоянно туда-сюда, напоминая, что она должна найти какой-то там магический сундук.

В комнату вошла Марико, держа поднос с тарелкой и чашкой. Видимо, морить голодом ее не собирались долго, только для профилактики. Кицунэ посмотрела на до сих пор не открытую книгу и недовольно нахмурила брови.

– Ты самоубийца?

Роксана ничего не ответила. На колкости не оставалось сил. Марико поставила жестяной поднос на стол и подошла к избитой девушке. Бесцеремонно подняла ее заляпанную рубашку, отрывая прилипшую к ранам ткань, и осмотрела спину. Пленница застонала и тяжело задышала.

– Выглядит паршиво. Сядь.

– Проваливай в ад!

– Очень остроумно говорить такое ёкаю. Тем более отправлять туда, где мы и так уже находимся. Я сказала, сядь. Иначе эти раны станут еще хуже.

В голове роились только самые неприличные слова, достойные лексикона портового грузчика. Но Роксана, сделав над собой усилие, подчинилась. Тем временем Марико достала из кармашка сумки алюминиевую баночку и открутила крышку. В нос ударил запах цветов, словно букет прямо под нос сунули. Роксана чихнула. Пожелания здоровья, естественно, не дождалась.

– Повернись.

– Почему решила помочь?

– Не обольщайся. Если ты загнешься, то все планы полетят к чертям под хвост. Мне это невыгодно. А в остальном мне плевать, сдохнешь ты или нет.

Когда кицунэ дотронулась до ран своими длинными пальцами, которые до этого окунула в густую мазь, по коже Роксаны пробежал холодок. Она втянула воздух через зубы и зажмурилась. Пальцы Марико порхали, едва касаясь. Кажется, она уже не раз лечила подобные раны. От этой мысли Роксане стало не по себе. Она вспомнила звериные следы от когтей на стене и бросила туда взгляд. Это же какой силой надо обладать, чтобы так повредить бетон… Борозды были глубокими и длинными.

Скорее всего, облегчение от мази имело временный эффект. Но по телу прекратили проноситься волны нестерпимого жара. Роксана смогла выдохнуть. В комнате дневная жара сменилась прохладой, пока еще вполне терпимой и такой благодатной для разгоряченной кожи.

– Это не вылечит раны, – сказала Марико, убирая руки и закрывая крышку. – Но поможет восстановлению. Не повезло же тебе попасть под адскую плетку.

– Почему ты работаешь на этого изверга?

Пленница опустила рубашку и устало посмотрела на свою надзирательницу.

– Ой, прости, забыла, когда мы успели стать подружками. Ах да, точно. Такого же не было.

Хотелось стукнуть эту язву чем-нибудь. Жалко, что под рукой была только книга.

– Я сюда попала по ошибке, Марико.

– Значит, паршивая у тебя судьба.

– Ты правда…

– Кто? Кицунэ? Страшный ёкай? – едко спросила Марико, подошла к столу и, взяв поднос, поставила его рядом с пленницей. – Да. Как видишь, не все сказки лгут. Или ты больше не доверяешь своим собственным глазам?