Тени уходят только тогда, когда ты перестаёшь от них бегать и начинаешь разговаривать с ними, как с частью себя. Шёпот шайтана – это и напоминание о том, что ты живой, и возможность для роста, и первый шаг на пути к свету.

Настоящая сила – не в том, чтобы быть безупречно сильным, а в том, чтобы с уважением и терпением принимать свои сомнения, тревоги, переживания. Только так в душе появляется место для покоя и гармонии.

Пусть у каждого будет друг, с кем можно говорить о своих тенях. Пусть в каждом найдётся мужество – слушать не только свет, но и шёпот своей души. Тогда даже самая страшная ночь станет дорогой к новому рассвету.

В старой части города, где базары утопают в шуме, а минареты будто подпирают небо, жил человек по имени Зияд. Он был торговцем тканями: его лавка славилась на весь рынок, туда приходили за дорогими покрывалами и тончайшими шелками. Зияд умел улыбаться каждому – богатому купцу, бедной женщине, чужестранцу, ребёнку. Но за его приветливостью и учтивостью мало кто видел настоящее сердце.

Каждое утро он надевал чистую одежду, смотрелся в зеркало, поправлял тюрбан и повторял себе:

– Я уважаем, я честен, я – надёжный человек.

Он гордился своим именем, дорожил своей репутацией, но всё чаще по ночам ловил себя на ощущении пустоты. Иногда, оставшись один, Зияд смотрел на своё отражение и видел усталого, притихшего человека с тревожным взглядом.

– Неужели это и есть я? – думал он. – Или только маска, которую я надеваю для других?

Однажды в лавку пришёл странствующий дервиш, одетый в простую холщовую рубаху. Он долго рассматривал ткани, не торопясь, поглаживая тонкие узоры. Наконец, выбрав кусок простой белой материи, спросил:

– Скажи, купец, какая ткань самая дорогая?

– Та, что украшена золотом и шёлком, – с готовностью ответил Зияд.

– А какая самая крепкая?

– Та, что ткана без изъяна и выдержала испытания временем.

Дервиш улыбнулся:

– А какая самая правдивая?

Зияд задумался. Никто никогда не задавал ему такого вопроса.

– Правдивая ткань? – переспросил он.

– Та, что не прячет пятен, не маскирует узлов, та, в которой видно работу мастера и следы пути, – ответил дервиш и посмотрел на Зияда так, будто видел его насквозь.

В этот вечер Зияд не смог заснуть. Он вспоминал свою жизнь: как ради репутации жертвовал собственными желаниями, как боялся сказать правду о своих чувствах, как улыбался там, где хотелось плакать, как соглашался там, где внутри всё было против.

– Почему я прячу своё сердце под завесой чужих ожиданий? – шептал он в темноте.

На следующее утро он снова встретил дервиша у ворот базара.

– Ты выглядишь усталым, купец, – сказал тот.

– Я всю жизнь думал, что главная ценность – быть хорошим для всех, – признался Зияд. – Но чем больше я стараюсь угодить, тем сильнее теряю себя.

Дервиш сел рядом, налил себе и Зияду чай, посмотрел на него с добротой:

– Сердце под завесой не может быть свободным. Оно боится ошибиться, боится быть осуждённым, боится не соответствовать. Но если снять завесу, дать себе право быть честным, ошибаться и говорить правду, даже если она кому-то не понравится – только тогда сердце обретёт покой.

Зияд молчал. Он никогда не позволял себе думать о себе – всегда был для других. В тот вечер он пришёл домой, сел у лампы и написал письмо самому себе. В письме он честно рассказал о своих страхах, обидах, желаниях, о том, что устал быть только «хорошим», что хочет быть живым.

Через несколько дней, придя на базар, он встретил старого друга. Тот рассказал, что нуждается в помощи, но боится просить. Зияд впервые не стал скрывать своего волнения, рассказал, что сам часто боится быть слабым. Они говорили долго, и после этой встречи Зияд почувствовал – его сердце стало свободнее, светлее.