чертогу в поисках Радегаста. Он давно привлекал её своими физическими формами и

ненасытным плотским желанием. В последнее время Жива всё чаще задумывалась: зачем

она связалась с Семарлом? Ведь знала о его непостоянстве. У него столько богинь и

смертных женщин перебывало за последние триста лет – не счесть. Он такой же

сердцеед, как и Велес.

А она… Да, что она?! Всего лишь – женщина, хоть и богиня. Ириец, тот же

мужчина – сходит на сторону и – как с гуся вода. В вот женской половине пристало

честь блюсти. И Жива, решив, что вынужденное целомудрие её давно не нарушалось, не

обнаружив Радегаста в чертоге, устремилась прочь за его стены, на ристалище, где

молодые боги войны устраивали состязания. Порой в них участвовал Триглав и

покровитель лютичей Прове. К счастью в этот момент вестник богов Семаргл покинул

чертог.

Жива не ошиблась. Руевит и Радегаст, по пояс обнажённые, на глазах у

восторженной публики бились на мечах. И, разумеется, она состояла преимущественно из

ириек женского пола. На ристалище Жива увидела: Рожаниц, Мокошь, Ладу, из рода

Перуна – его жену Додолу, дочерей Магуру и Девану, Марцану17. Даже Таруса, собрав

16 Ярило – солнце.

17 Девана – богиня охоты. Часто ей приписывались функции богини Даны, покровительствующей родникам,

чистой воде, дающей жизнь всему живому.

Марцана – в славянской традиции женский мифологический персонаж, связанный с сезонными обрядами

умирания и воскресания природы.

Магура – дочь Перуна. На поле боя Магура подбадривала сражающихся воинов. Павшим в бою Магура

давала выпить сурьи из золотой чаши в виде черепа. После чего воины отправлялись в райский небесный

чертог Ирий.

последние силы, восседала на широком табурете, который для неё специально смастерил

Авсень. Жива знала, что Девана давно зарилась на Руевита и не пропускала его боёв ни с

Радегастом, ни с Триглавом, ни с Перуном.

Не успела Жива занять место среди благодарных зрителей, как с небес спустилась

Алконост. Жива предпочитала называть её попросту Алкиона, Ибо считала, что Алконост

звучит как-то уж очень помпезно и не по-ирийски.

Крылья Алкионы исчезли, и она заняла место подле подоспевшей Живы, сгоравшей

от плотского желания.

Неожиданно для себя Жива осведомилась:

– Семаргла не видела?

Алкиона виновато улыбнулась.

– Нет… Я вернулась с поморских земель. Там всё спокойно. Слыхала я, Семаргл за

Альбу полетел…

У Живы перехватило дыхание, она уже забыла о Радегасте.

– За Альбу? Великий отец Род!!! У саксов множество метательных машин

появилось – собьют! Он же не станет, как Сирин, в кукшу18 обращаться!

– Говорил мне, что соколом обернётся… – пыталась защитить Семаргла Алкиона.

Самолюбие Живы было задето: ей Семаргл не сказал ни слова, а с Алкионой

поделился. Неужто промеж ними что-то есть?..

– Даже не думай об этом… – сказала Алкиона, словно прочитав мысли Живы. —

По времени он уже должен вернуться.

Не успела Алкиона это произнести, как Жива услыхала шелест крыльев Семаргла.

Он же для пущей важности и эффекта пролетел пару раз низко над Радогошем, а затем

приземлился на главной городской площади, увы, используемой в последнее время лишь

для погребальных костров.

Не выдержав напряжения, обуреваемая желанием, Жива ринулась ему навстречу.

Не успел Семаргл опомниться после дальнего полёта, как Жива подхватила его и увлекла в

свои покои, откуда на протяжении всей последующей ночи раздавались вожделенные

крики любовников.

***

Сказание о Семаргле, написанное Велесом в городе Радогош.

Семаргл, вестник между миром небес и землёй, бог семян, ростков, корней

растений, хранитель растений и зелени на земле обладает даром исцеления. И когда-то