Его взгляд скользнул по лицам. – Я Матвей Щербаков. Какие у меня способности? – Он усмехнулся, поймав взгляд Алекса. – Выживать. И находить… выгодные сделки. Даже в аду.

Он постучал ногтем по кольцу «СОЛНЦЕ МЕРТВЫХ». – Кто следующий? Близняшки?

Его циничная бравада, как ни странно, сработала как клапан. Напряжение чуть спало, сменившись усталым любопытством. Близнецы переглянулись. Девушка с пепельными волосами чуть кивнула своему брату. Он сделал шаг вперед, его кулак все еще был сжат, но голос звучал ровно:

– Я Ваня Шилов. Это моя сестра, Яна, – Яна чуть подняла руку в немом приветствии. – Насчет способностей… – Ваня слегка запнулся, – …мы всегда чувствуем друг друга. Боль, страх… даже мысли иногда. Сейчас, например… – он кивнул на сестру, – …она хочет спать. А я знаю, что она боится заходить в комнату.

Яна покраснела, но не стала отрицать. В их синхронном движении, когда они чуть придвинулись друг к другу, была безмолвная просьба о поддержке.

Парень в фиолетовых очках снял их и нервно протер линзы рукавом рубашки. Без очков его лицо казалось моложе и уязвимее.

– Глеб Чижов, – произнес он тихо, но четко. – Способности… – Он колебался, глядя на свои руки, унизанные кольцами. – …я вижу… точки. Точки напряжения. В механизмах. В стенах. В людях. – Он быстро надел очки, словно прячась за темными стеклами. – Как… как трещины, готовые разойтись. Вот тут, – он ткнул пальцем в стену под вентиляционной решеткой, – бетон крепкий. А вот проводка под ней… там точка слабости.

Он замолчал, будто сказал слишком много. Его взгляд снова метнулся к стене, откуда доносилось тиканье, и Алекс увидел – нет, почувствовал – как в линзах Глеба на миг вспыхнул тот самый красноватый отсвет, будто он действительно видел что-то невидимое.

Глеб умолк, спрятавшись за темными стеклами очков, но его последние слова о «точке слабости» в проводке висели в воздухе, как предупреждение.

Тишину нарушил легкий шорох ткани. Малышка подошла к самому центру круга, ее маленькая фигурка в платьице казалась особенно хрупкой на фоне бетонных стен. Она крепче прижала к груди плюшевого зайца с зашитым глазом.

Все взгляды опустились на нее. Даже циничный Матвей перестал вертеть зажигалку. В ее глазах, больших и слишком взрослых для ее лет, не было детской робости, лишь глубокая, отстраненная сосредоточенность, словно она слушала что-то важное, недоступное другим.

– Я Ульяна, – произнесла она тихим, чистым голоском. Звук был таким нежным, что на мгновение перебил даже навязчивое тиканье. – А это Коська. – Она подняла игрушку, чтобы все могли увидеть грубые красные стежки на пустой глазнице. – Он мой друг. Самый первый.

Она помолчала, ее взгляд скользнул мимо лиц, будто разглядывая что-то в пустом пространстве за их спинами. Пальчик гладил зайца по потертой голове. Алекс заметил, как Сола при упоминании зайца совсем побледнела и прикрыла рот рукой. Уж больно он был похож на того, которого она рисовала.

– Способности… – Ульяна задумалась, словно подбирая слова, которые смогут понять взрослые. –Я… вижу Других. И слышу. – Она указала пальцем не в пустой угол, а… на вентиляционную решетку, которую только что показывал Глеб. – Вот там… сидит один. Он серый и колючий, как еж из проволоки. Он шепчет про ржавчину в трубах. – Ее взгляд переместился к потухшему экрану. – А там… высокая женщина в белом халате. Но не Агата. Она плачет. Говорит: «Ошибка… все повторится…».

Марк фыркнул, но без прежней злости, скорее с неловкостью: – Призраки? Серьезно?

Ася нахмурилась, инстинктивно сделав шаг назад от того места, куда указывала Ульяна. – Другие… это типа… привидения? Или… те, кто тут был до нас? – Изображение на ее браслете дернулось, показав внезапный скачок пульса –