Марк швырнул в стену какой-то обломок, и его татуировка дернулась, как живая.

– Три балла? Три?! – он засмеялся, резко повернувшись лицом в одну из камер наблюдения. – Я спас всех от фарша, а этот… – он ткнул пальцем в Новикова, лениво курящего в углу, – даже пальцем не пошевелил, а общие баллы у него те же!

Глеб поправил очки, голос дрожал от неожиданной смелости:

– М-мне тоже пять дали, но без Кирилла я бы…

– Без Кирилла ты бы ныл в углу! – перебила Сола, как и я без Аси была не смогла бы закрутить этот тугой вентиль.

Артем молча поднял обгоревшую руку. Перчатка прилипла к мясу, но он не моргнул:

– Видимо Система не считает боль «уникальным навыком». – Его голос звучал как скрип ржавой двери.

Лика резко оборачивается к Артему: – Твоя рука! Она…

Артем прерывает ее, пряча руку за спину:

– Неважно. – Его голос звучит ровно, но по обожженной коже стекает капля крови. – Разве это похоже на особенного?

– Нет, нет, нет! Если личные баллы зависят от уникальности, то повторяющиеся действия автоматически обесцениваются. Значит, в следующий раз выгодно не помогать, а… – Кирилл начинает лихорадочно чертить формулы в воздухе.

Новиков выпустил дым колечком, наблюдая за ними, как за лабораторными крысами.

– А где благодарность нашему дорогому лидеру? – он кивнул на Алекса. – Координировал, рисковал, а баллов столько же, что и у меня. Интересная система оценок.

Все взгляды метнулись к Алексу, потом к погасшему экрану.

Кирилл щелкнул несуществующей клавишей, бормоча вполголоса:

– Логично. Лидерство – важная для группы функция.

Марк подошел к Алексу вплотную, запах металла и безумия витал вокруг него:

– Слышал, герой? Тебя кинули. Мы все – расходники в их…

Алекс впился пальцами в браслет, заставив его вспыхнуть красным.

– Заткнись. Или я сам посчитаю, сколько ты стоишь.

Спор прерывает голос Новикова:

– Внимание на браслеты, дети! – Все машинально поворачивают запястья. На экранах вспыхивает: «Личные баллы могут быть переданы другому участнику добровольно или отняты силой». – Он ухмыляется. – Теперь у вас есть повод резать друг друга ночью.

Где-то щелкает счетчик. На экране проступает кроваво-красная надпись: «До следующего испытания: 05:59:59».

Тишина после слов Новикова гуще дыма от его трубки. Слова «отняты силой» висели в воздухе, как запах серы после взрыва. Взгляды, метавшиеся между теми, кто получил лишние баллы, и теми, кто остался «всего лишь» с общими, замерли, стали тяжелыми, оценивающими. Даже Марк перестал бубнить, его татуировка замерла на дате, но глаза бегали по чужим браслетам с новым, хищным блеском.

Матвей первым нарушает оцепенение. Щелчок зажигалки звучит как выстрел стартового пистолета.

– Интригующе, – тянет он, его взгляд скользит с браслета Солы (20) на Глеба (20), потом на Ульяну (20), и наконец на Марка (18). – Рынок открылся. Интересно, какой курс установится к концу дня? –Его холодная улыбка лишена юмора. Взгляд останавливается на своем браслете – БАЛЛЫ:15. Он медленно идет к своей комнате 012, спиной чувствуя нарастающее напряжение.

Его уход становится сигналом. Близнецы метнулись к своей двери 005/006, Яна чуть не споткнулась, Ваня подхватывает ее. Дверь захлопывается с глухим стуком, щелкает замок изнутри.

Сола задерживается. Она смотрит на свой браслет, цифру 20. В ее глазах нет торжества, только глубокий, животный страх, смешанный с недоумением. Она ловит взгляд Алекса.

– Я… я просто нарисовала ключ, – шепчет она, в ее голосе нет бравады. – Почему… почему это особенное? – Она резко отвернулась и почти побежала к комнате 009, ее черные ботинки гулко отбивают нервный ритм по бетону.