– Это дааа…, А где взяла – это секрет! Где взяла, там больше нет! – Вика как всегда была игрива. Она задумчиво и немного выбражая, встала с кружкой чая у окна и улыбалась. Она продолжила что-то бормотать, при этом не переставая активно подгрызать козинаки. Ведь в такой тёплой, раскрепощённой атмосфере, где совершенно не нужна наружная маска, где максимально предельно можно быть самой собой, она бывала не так часто. И с каждым годом ей всё тяжелее и тяжелее удавалось посещать это состояние. Каждодневные волны воспалённого общества с их липкими проблемами накладывали на её повседневность свой довольно таки тяжёлый отпечаток. Поэтому подруги, каждый раз встречаясь, всегда как-то по-своему шутили – «вот когда уж совсем потом, когда на пенсии будем с тобой сидеть на веранде, чай с ромом пить, на море глядеть, тогда-то вот может и расскажу про колокол-то с капитанского мостика».

– Ладно, ладно, пойду заранее закажу нам два кресла качалки, – рассмеялась Лена. – Так, ну что, морячка, половина девятого. Ты всё? Поела, попила? А то я твоё шило знаю! У меня-то встреча ещё сегодня, семинар через полчаса начнётся. Я сама толком не знаю, кто там будет, и что всем нам Наташа будет говорить. Ты точно хочешь этого? Там, в Космо, Астра науке знать надо будет побольше, чем в твоём меде. Слышишь меня? – на всякий случай провоцировала её Лена, глядя на подругу, которая словно бы зависла, уставившись в тёмное окно.

– Ленка, отстань! Я же тебе сказала, я хочу всё нафиг поменять! Тем более я читаю, делаю и понимаю всё, что ты мне даёшь.

– Я помню, не ори! – улыбнулась та. – Давай, короче, допивай пока свой чай, а я быстренько в душ.

Вика по инерции буркнула что-то невнятное ей в ответ и продолжила вглядываться в тайные закрома позднего вечера. Её взгляд почему-то уже несколько раз намеренно натыкался на одно и тоже окно дома, что стоял торцом. И с каждой минутой ей было всё сложнее равнодушно увести куда-то свой взор. И вскоре он был уже чётко и прямо устремлён именно в то окно. Будто бы её насильно кто-то заставлял туда пялиться, причём до неприличия пристально пялиться. За окном пролегал ещё пока что оживленный тротуар, чуть дальше был перекрёсток, за ним – красивый торговый центр, а ещё дальше тянулся целый ряд весьма примечательных, по вечернему освещённых объектов, на которые вполне логично и, может, даже интересно было бы обратить внимание. Но нет же. Вика, так ни разу даже и не шелохнувшись. Словно бы поглощенная гипнозом, она продолжала стоять у окна, вглядываясь в серые мутноватые глаза, что незатейливо прожигали её насквозь каким-то странным холодком. Незнакомый мужчина просто стоял в едва ли освещённой комнате и как-то мёртво смотрел на неё в ответ. Наверное, почти всегда можно примерно узнать, почувствовать и понять посыл вперившегося в тебя человека по выражению его лица, по эмоциональной, мимической или ещё по какой-нибудь невидимой глазу составляющей. Но не в этот раз. У мужчины, что напротив, был какой-то неприятный, то ли пустой, то ли какой-то сквозной взгляд. Или же просто впечатлительная Вика попусту страшилась и так воспринимала этот затянувшийся, леденящий её нутро, миг. Она ощущала нечто большее, но при этом ничего не понимала, хотя накручивать себя и запускать в свою открытую дверь домыслы и страхи у неё получалось частенько. В то же первое мгновение, как она неосторожно наткнулась на этот монумент в окне, у неё возникла ассоциация, некое воспоминание одного фрагмента из кино – те очертания и действия героя из детства… Они тогда здорово навели на неё ужас. И те его бездонные глаза с нездоровым огоньком… Ей они даже некоторое время регулярно мерещились где-то в углах детского подсознания. А тут на тебе – снова они! Словно бы погружение в тот детский сон, тот же маньяк и те же ощущениями. Как будто с годами они никуда и не сбежали из её головы, а просто куда-то ушли в дальнюю комнатку и, притаившись, тихонько ожидали там подходящего момента. Лёгкий озноб крал её реальное осязание. Она может, и была готова заглянуть своему страху ещё глубже в глаза, чтобы раз и навсегда преодолеть его, но до её плеча кто-то дотронулся.