Олег повернулся, и холодок страха, мурашками покрыл всё его тело. На столе стояли его берцы, а рядом лежал «Макар». С трудом совладав от такого удара, он произнёс:

– Оружие мне ни к чему, а ботинок таких никогда не имел и не носил. Эти вещи не мои, и моих отпечатков пальцев, ни ног, ни рук, там быть не может.

– Есть свидетели, которые видели вас у подъезда и могут подтвердить этот факт.

– Я не мог быть одновременно в двух местах – это ошибка.

– Тогда как вы объясните, что вашей машины не было на стоянке возле клуба, куда вы обычно её ставите, со слов свидетелей?

– Это объясняется просто: решил устранить дисбаланс колёс в шиномонтажной мастерской – на Блюхера. Они работают допоздна, и машину оставил там. Можете это проверить.

Наступила томительная пауза…

Дверь распахнулась, в проёме застыл сержант, ожидая приказа.

Анохин тихо подошёл к майору, передавая список вызванных свидетелей. Сел напротив, уставив холодный взгляд на Олега. Смотрел как удав на лягушку.

– Уваров, вы знали Желоба Станислава Витальевича, по кличке Жлоб?

– Доходили слухи о нём, но лично, не встречался. А что, это и есть тот погибший инспектор ГАИ?

– Вопросы здесь задаём мы! – сухим голосом резанул уши Анохин. – А вам следует на них отвечать!

Олегу совсем не понравился нарастающий тон. «Не перегнул ли я палку с этим Желобом? Ведь его почти весь город знает. Он в криминальной среде авторитет. Его даже менты боятся – беспредельщик полный. Возможно, он тоже, подозреваемый». Вспомнил лысого здоровяка в «Мерседесе», который надменно разговаривал с гаишником. Вслух добавил:

– По-моему, он к вашим органам никакого отношения не имеет, а наоборот… – Олег, сделал паузу.

– Что же вы замолчали? Говорите, говорите! Что там, наоборот? Нам очень интересно! – Анохин явно взял инициативу в свои руки, – отодвинув пассивного майора на задний план. Он горячился всё больше и больше, понимая, что все его вопросы, повисали в воздухе…

– Что именно вам интересно? Как он весь город вместе с вашими органами имеет? Так я вам в этом помочь не могу.

Майор недовольно крякнул.

– А сержанта Саченко Валентина Вениаминовича вы что, тоже не знали?

– Нет, – не моргнув глазом, соврал Олег. – Не знаю.

– Ну и ну! А кто же вас в больницу отправил с переломанными костями? Вы этого тоже не помните? Может, хулиганы какие уличные или в пьяной драке побои получили? Говорите, Уваров.

Голос Анохина дрожал от негодования. Вызванный сержант растерянно стоял, прикрыв дверь, видно, забытый своими командирами. При каждом вопросе он менялся в лице, ощущая причастность к происходящему, словно вопросы сыпались на него вместо подозреваемого. Он не знал, что ответить и явно мучился от неопределённости. Эта комичная ситуация успокоила Олега окончательно. Сержант явно взял часть вины на себя. Переживая, вероятно, больше Олега.

– Я у ваших отморозков фамилии не спрашивал. И вообще, с конторой, набитой беспредельщиками, никаких дел иметь не желаю.

– Пусть заходят свидетели. Первый Гончаров, – голос майора, был явно расстроенный.

Всем свидетелям, не мудрствуя, как и Валерке, задавались одни и те же вопросы: знают ли они задержанного человека? В каких отношениях с ним находятся? Где находились в определённое время? Не отлучался ли подозреваемый или кто-либо из присутствующих в конкретный промежуток времени – происшедшего убийства? Затем подписывали пропуска, и сержант провожал их к выходу.

Майор, тяжело кряхтя, поднялся из глубокого кресла, подошёл к Анохину, шепнув на ухо, показал взглядом на стол, где лежал журнал. Махнув рукой, словно показывая, что не стоит дальше продолжать бесполезный допрос, шагнул навстречу адвокату. Пожав руку, произнёс с сожалением: