Кто виноват? То, не вопрос…

Когда в системе сбой.

Коль нету силы за тобой,

С тебя и будет спрос.

В три часа ночи раздался звонок, Олег посмотрел в глазок: на площадке стоял сосед; вид у него был пасмурный и взъерошенный, словно предупреждал: «Не открывай, парень, – за тобой пришли».

Олег понимал, что к стене прижались ребята из группы захвата, но, не подав вида, распахнул дверь, со словами:

– Ты что, Анатолий, белены объелся в такой поздний час звонишь?

Не успел Анатолий и рта открыть, как ребята вломились в коридор.

Олег решил сыграть защитника своей крепости, давая понять, что он не в курсе, с кем имеет дело…

Ребята были неплохо подготовлены к подобным мероприятиям, но Олегу помогал узкий коридор, и двое из группы захвата лежали в глубоком нокауте.

Майор, в чёрной пятнистой форме, быстро поняв, что подозреваемого просто пристрелят, громко и властно крикнул:

– Всем стоять, оружие опустить! – Глядя расширенными зрачками на Олега, добавил: – К стене, сука, руки за голову, головой в стену, шаг назад и ноги шире. – Быстро приблизившись, больно ударил по щиколоткам, вынудив сделать приличную растяжку.

Высокий боец, отошедший от нокдауна, с размаху ударил в поясницу, заставив упасть на колени. Майор выругался, указав взглядом бойцу его место, прорычал в ухо Олегу:

– Живее, Уваров, собирайся. Надеюсь, о причине задержания догадываешься?

На шум вышла мать. Бледная, ничего не понимая, она смотрела, то на Олега, спрашивая взглядом: «Что происходит?» То на людей в масках, приводящих в чувство своих коллег.

Олег произнёс, превозмогая боль:

– Командир, ничего не понимаю, что за налёт в полночь, в чём провинился?

Майор молчал.

Осторожно протиснувшись в коридор, вошёл невысокий человек средних лет. Интеллигентное бледное лицо чуть испуганно. Глубокие залысины блестят, словно их полировали особой пастой. Его побелевшие ноздри раздулись, умные глаза мельком скользнули по лицу подозреваемого. Чуть дольше он укоризненно разглядывал мать Олега, вероятно, как педагог, собираясь высказать свои познания в воспитании маленьких непослушных детей, но, передумал, посчитав лишним. Выдержав небольшую паузу, словно прислушиваясь к происходящему, тихо, вкрадчивым голосом представился:

– Следователь прокуратуры Анохин. Вы подозреваетесь в убийстве сотрудника ГАИ. Прошу вас собраться и следовать моим указаниям. В ваших интересах не противиться логике вещей и не оказывать сопротивление. Вы уже своими действиями, дискредитировали себя и навлекли на свою голову закон, требующий наказать вас за применение силы против сотрудников правопорядка. – Анохин хотел посмотреть Олегу в глаза, как можно нравоучительней, но глаза его не могли никак сосредоточиться. Страх от происшедшего ещё витал в его тонком, чувствительном сознании, и глаза бегали, не желая встречи с пронизывающим насквозь, тяжёлым взглядом преступника.

Анохин Сергей Михайлович не зря явился в окружении группы захвата. – Ему хорошо заплатили, а аванс, нужно было отрабатывать, курируя лично, возбуждённое уголовное дело, связанное с убийством должностного лица.

– Извините, звонок можно сделать? – Олег хотел позвонить одному из лучших адвокатов области, своему хорошему знакомому – Кожухову Олегу Константиновичу. – Он вёл у них теорию и практику по основам уголовного и гражданского права. Особо выделяя Олега не только как лучшего ученика, но и имея симпатии, как к человеку, имеющему общие с ним взгляды на жизненные позиции. Он приблизил его к себе, приобщив к философии и игре в шахматы. Любил повторять: «Шахматы – это игра настоящих интеллектуалов, умеющих представлять дальнейшее развитие событий из любой позиции, добиваясь тем самым, истинных результатов, особенно полезных в нашей нелёгкой профессии, связанной с человеческими душами и жизнями. Знание психологии, чувствуя внутренний мир человека, умение заглянуть в самые глубины его чувств и мыслей, отделив поверхностное, наносное, с точностью хирурга, принять единственно правильное решение, и спасти человека. Это высшее достижение адвоката, и истинное наслаждение от выигранной схватки».