Ниэра ощущала себя не важно. Чувства терзали её изнутри, и то, что раньше казалось очевидным, ныне стало не понятным и расплывчатым.

Внезапно Даар упал. Обычное дело, споткнуться при снежной буре под вечер, но тот не вставал, продолжая лежать в снегу лицом вниз.

Ниэра бросилась к нему. Упав на колени, она не без усилий перевернула мага лицом вверх, и ей понадобилось немало внутренних сил, чтобы не отпрянуть.

На лице юноши сквозь снег читался ужас.

–Даар! – крикнула девушка. – Даар!!

– Нужно торопиться! – проговорил он.

Он глянул на Ниэру и ужас постепенно исчез с его лица. Он неловко поднялся, и ничего не объясняя, прибавил шаг.

Вскоре лес кончился, а сразу после него и правда оказалось небольшое поселение. В некоторых окнах горел свет, что было определённо добрым знаком, но лишь на первый взгляд. Открывать дверь им не пожелал никто.

Лишь одинокая хижина на самой окраине деревушки не приветливо распахнула свою дверь, когда они уже было потеряли надежду. Как оказалось, в поселении особенно не любили чужаков, а уж тех, что приходили из леса – и подавно. И это было правильно.

Но старая бабка, открывшая дверь, была иных принципов и пропустила нежданных гостей. Разумная цена за ночь, которую она попросила за двоих так же красноречиво говорила о разломе старухи с обществом.

Вообще её отшельнический вид внушал уныние. Морщинистое лицо обрамлял выцветший платок с некогда прекрасными росписями небезызвестных мастеров тканого дела. Платье было весьма простое, и, очевидно, некогда было яркого синего цвета.

Но её глаза, в которых читалась мудрость, граничащая с осознанностью, блестели. В движения её наблюдалась плавность и целесообразность. За всё время пребывания старуха проронила лишь несколько слов, и то с явной неохотой.

Запущенный внешний вид дома, однако, совершенно не передавал внутреннего убранства. Внутри было чисто, но, как и водится у стариков, ничего нового в доме не наблюдалось. Странным было видеть немногочисленность предметов обихода. Не свойственно старикам не тащить в дом всё, что можно, и что нельзя.

Пока Даар и Ниэра размышляли, каждый о своём, старуха выверенными движениями принялась готовить своим гостям.

Нехитрая трапеза, которую хозяйка дома подала на стол, была удивительно сытной и вкусной. Пюре с мясом неизвестного происхождения утолил сильный голод, внезапно набросившийся на путников, лишь те успели учуять запах еды. Пару стаканов молока было словно благословенная манна, восстанавливающая волю к жизни. Не успели они поблагодарить старуху за еду, а той и след простыл. Видимо, ушла спать.

Всё же что-то в этом доме смущало мага. Какая-то незримая тревога окутывала это место и проникала в самый центр существа Даара. Хотя, вполне вероятно, эти ощущения могли быть и ложными…

Однако времени у них было не много. Магу было необходимо поведать нечто неприятное своей спутнице. Когда погасли свечи, и они зажгли лампу, он прервал тишину.

– Я кое-что видел, – негромко начал он.

– Что ты видел? – спросила Ниэра.

Её профиль был наполовину укрыт мраком, и неяркий свет от огня плясал на её коже и волосах… Ах, как она была прекрасна в свете масляной лампы…

И тут он поведал ей всё, что коснулось его разума и души отравленными шипами тёмных рук.

Разговор был не долгий и волнительный. Возможно ли, что их путешествие не окончено?

В любом случае, рисковать было никак нельзя и стоило проверить опасения мага. План действий было решено составить с утра, на свежею голову. Как хорошо, что в хибаре было несколько комнатушек, в одной из которых и улеглась уставшая девушка и почти тут же уснула.