Полная до краёв лодка не держится на поверхности и начинает тонуть, но ты успеваешь выпрыгнуть и теперь распластываешься на воде, осматривая загадочное место, в котором невольно очутилась.

Низкие скальные своды нависают над подземным озером полукруглыми арками. Насколько хватает взгляда, вдаль уходят каменные анфилады. Вокруг царит полумрак, но сгустки длинных тягучих водорослей, собравшихся на поверхности воды тёмными спиралями, издают слабый люминесцентный свет, окрашивающий стены подземного грота в причудливые зелёно-жёлтые тона.

Затонувшая лодка уже скрылась из глаз, и, не обнаруживая вокруг ничего подозрительного, ты решаешь плыть к ближайшей стене. Едва ты успеваешь сделать пару гребков, как из-под воды начинает проявляться странное серебристое свечение.

Заполняя собой всё подводное пространство, оно разливается лунным светом, вот только никакой луны в нём, естественно, нет. Заинтригованная, ты колеблешься, не зная, стоит ли посмотреть поближе. Воды озера спокойны, а белое сияние так и манит, и в уши закрадывается шепчущий голосок: «Быть может, там русалочьи сокровища?»

Почему бы и нет? Все знают легенду про цветущий папоротник, который в ночь на Ивана Купалу приведёт искателя прямиком к богатству. Вдруг это какой-то подводный папоротник, и укажет он тебе на сокрытый на дне озера клад!

Любопытство пересиливает страх, и, погрузившись с головой в воду, ты начинаешь мерно грести в эпицентр света.

Смотри главу 20.

Ставшее грозным оружием в твоих руках весло входит во что-то мягкое, будто раздвигая тягучее желе. Плотная тень, отпрянув, резко уходит прочь от лодки, и сострясавшие борта страшные удары прекращаются. Всё затихает. Не опуская руки, ты возвышаешься над водой, напрягая все мышцы, но ничто не колышет больше сонную гладь. Нет ни шевеления теней в глубине, ни всплесков.

Кряхтя, Петро таки умудряется повторно перебросить ногу в лодку и, уперевшись коленом в деревянное дно, поднимается, вытягивая на руках своё тело.

«Это что было-то… – начинает он с расширенными от шока глазами, как вдруг хлёсткая плеть выбрасывается из реки и двойным витком ложится вокруг его шеи. Петро хрипит, в недоумении пытаясь сорвать с себя удушающую петлю, ты кидаешься ему на помощь и, прикоснувшись к верёвке, понимаешь, что плётка эта – не что иное как волосы, ловко сплетённые в канат. Пытаешься разорвать липкие на ощупь волокна, но заляпанная тиной прядь проскальзывает у тебя меж пальцев, с невероятной скоростью уходя под воду, и полузадушенный Петро, словно подсечённый рыбаком окунь, в очередной раз валится с ног вниз головой, в мгновение ока исчезнув за бортом.

«Петро! – кричишь ты, переполошив всех окрестных уток. – Петро!»

Речная поверхность на пару мгновений вспучивается бурлящими пузырями, как будто поток воздуха бьёт фонтаном прямо из-под воды, после чего всё затихает, и тёмная гладь вновь начинает с ленцой продвигать лодку вдоль заросшего берега.

Последние облака сбегают с поверхности луны, и ты наконец-то можешь хорошенько рассмотреть течение в ясном сиянии. Ни одной тени не видно, как впрочем и твоего спутника. Не решившись задерживаться посередине реки одна, а более всего опасаясь, что кровожадные тени вернутся и за тобой, ты хватаешь весло и начинаешь лихорадочно выгребать поперёк течения.

В первые мгновения тебе кажется, что лодка стоит на месте, и в отчаянии ты удваиваешь усилия. «Давай же, давай, ну! – уговариваешь ты то ли строптивую посудину, то ли саму себя, и вот, наконец, нос чуть вздрагивает, и тёмный бор на противоположном берегу начинает медленно, словно нехотя, приближаться.