Он подошёл ближе, и Артём невольно отметил, как идеально двигалось тело клона – с плавной грацией, которой сам он никогда не обладал.

– Эволюционный скачок? – переспросил Артём. – Что ты имеешь в виду?

Двойник улыбнулся ещё шире.

– Процесс переноса сознания изменил саму структуру моего мышления. Я не просто твоя копия с омоложенным телом. Я – следующий шаг. Новая форма сознания, сочетающая человеческий опыт с возможностями, которые ещё предстоит полностью понять.

Он поднял руку, и маленький металлический шарик, лежавший на ближайшем столе, медленно поднялся в воздух, зависнув между ними.

– Видишь? – продолжил двойник. – Телекинез – это только начало. Я ощущаю потенциал для гораздо большего. Как будто мой разум теперь способен напрямую взаимодействовать с квантовым уровнем реальности.

Шарик начал вращаться, образуя сложную орбитальную траекторию вокруг его пальцев.

Артём перевёл взгляд на профессора Савельева, ища объяснений.

– Это действительно возможно?

Савельев выглядел одновременно встревоженным и восхищённым.

– В теории… да. Мы предполагали, что оптимизированная нейронная сеть клона более эффективно обрабатывает информацию. Но мы не ожидали, что эта эффективность приведёт к возникновению принципиально новых способностей. Процесс квантового переноса сознания, видимо, создал неожиданные связи между сознанием и физическим миром.

– И какие ещё способности у него проявились? – спросил Артём, чувствуя растущее беспокойство.

– Ускоренное обучение, – ответила Людмила. – Он освоил высшую математику за два дня. Читает со скоростью около трёх тысяч страниц в час с полным запоминанием. Демонстрирует признаки предвидения в стохастических процессах.

– Предвидения? – Артём нахмурился.

– Я могу предсказывать вероятностные исходы, – объяснил двойник, позволяя металлическому шарику вернуться на стол. – Не абсолютно точно, конечно. Но с гораздо большей вероятностью, чем позволяет обычный человеческий интеллект. Например…

Он внезапно повернулся и указал на лабораторный стол в дальнем углу. В тот же момент стеклянная колба, стоявшая на краю, упала и разбилась.

– …я знал, что это произойдёт, – закончил он. – Микровибрации от вентиляционной системы, резонансная частота стекла, молекулярное натяжение жидкости внутри – все эти факторы указывали на неизбежность падения в ближайшие тридцать секунд.

Артём почувствовал холодок по спине. Его двойник превращался в нечто, выходящее за рамки человеческого понимания.

– И как ты себя чувствуешь? – спросил он, пытаясь понять эмоциональное состояние клона.

Двойник задумался, его лицо на мгновение стало серьёзным.

– Одиноко, – ответил он после паузы. – Это странное ощущение – иметь твои воспоминания, твою личность как фундамент, но при этом становиться кем-то другим. Кем-то, кого ещё не существовало. У меня нет семьи, нет друзей, нет истории, которую я сам прожил. Только твоя история, на которую накладывается мой новый опыт.

В его словах Артём услышал искреннюю боль, и это поразило его сильнее, чем демонстрация сверхъестественных способностей.

– Но главное, – продолжил двойник, – я начинаю понимать потенциальные последствия проекта «Феникс». И они вызывают у меня… озабоченность.

– О каких последствиях ты говоришь? – спросил профессор Савельев, подходя ближе.

Двойник обвёл взглядом всех присутствующих.

– Если мой случай не исключение, а закономерность, то технология переноса сознания создаст новый вид человека. Существ с расширенными когнитивными и, возможно, паранормальными способностями. Это изменит социальную структуру, политический баланс, экономические модели – всё. И я не уверен, что человечество готово к таким изменениям.