– Шелл, может, тебе просто не хватает разговоров о любви? Патрик ведь не объяснялся с тобой…

– Может быть, – пробурчала недовольно Шейла, – Хотя – нет, я не уверена, что когда-либо полюблю этого парня.

– Успокойся. В любом случае ты будешь хорошей женой, у тебя ведь отличное воспитание, – говорила Айрис.

Линда подхватила:

– Вспомни по «Библии»: «Кроткие наследуют Землю и насладятся множеством миров».

Младшая сестра испуганно переспросила:

– Множеством миров – это как?

Средняя неуверенно измышляла:

– Не знаю… Может, кротким даётся не одна, а множество жизней-перерождений…

Старшая в запале продолжила фантазировать:

– А, может, где-то ещё есть загадочные миры, где живут гномы или эльфы, гиганты или говорящие звери…

– Так мы их, что, завоюем, что ли? И будем жить на их земле? – перебила сестру Айрис.

– Кроткие люди не бойцы, – хмыкнула Линда.

– Значит: обманем и завладеем их землёй, – уверенно заключила младшая.

– Да, как мистер Пэнн обманывает бедных индейцев, так и ты хочешь завладеть сказочными мирами из космоса или параллельных Вселенных, – покачала головой Шейла.

Новый дом-башня Пэннов на улице Пэнн-сентер был выше остальных зданий в городе. Служанки, что мыли окна в гостиной, косо поглядывали на хозяйку, которая лениво перебирала ноты, изредка наигрывая ту или иную мелодию.

Шёпотом женщины переговаривались:

– Мы работали в Англии за корочку хлеба и глоток паршивого эля, тогда как у богатеев был каждый день праздник: театры, балы, охота. Богачи и пьяны и сыты, и спят, сколько хотят. Но и здесь, в Америке, дела обстоят также.

– А эта Гарриет, словно животное, видит сладость жизни только в том, чтоб обильно и вкусно поесть.

– Ага, а потом просит доктора поставить ей клизму.

Вторая подружка едва сдержалась от смеха.

– И всё равно у неё живот, как у беременной.

Гарриет заиграла лёгкую мелодию.

Вошёл Уильям Пэнн.

Вздохнул:

– С годами обаяния становится всё меньше, а весу на талии всё больше.

– Хам и брюзга. Постеснялся бы людей. Или так выглядит интерпретация идеальных семейных отношений?

– Я вообще-то о себе… Ну, вот и зима пришла.

– Ты о чём?

– Зима настала, говорю, в наших отношениях.

– Перестал любить из-за того, что я потолстела? Какая глупость! Значит, ты любил не меня, а мою телесную оболочку.

Тут в комнату постучал и с соизволения вошёл сын.

– Папа, мама, я хочу жениться на Шейле Клинджел, – с порога заявил он.

Гарриет выпроводила служанок и спросила Патрика:

– Как давно ты её знаешь?

– Только что видел впервые.

– Это не любовь. Это тебе верно фоморы вскружили голову. Как, не зная человека, желать заполучить его в спутники жизни? – отчитывала мать сына.

– Причём тут фоморы – ирландские нижние демоны, что заведуют плодородием и магией?

– А, по-моему, именно фоморы здесь постарались: на лицо – тяга к телесным утехам и магия красоты, – не сдавалась мать, – Забудь и успокойся. Она ниже нашей семьи рангом.

– А как же ваша квакерская уравниловка?

– Успокойся, – настойчиво повторила Гарриет.

– Эта девушка послана мне Богом, так зачем мне успокаиваться?

– Мой сын заговорил о Боге! Эта девушка благотворно на него влияет! Свадьбе быть, – обрадовался глава семьи.

– Я назначил смотрины на субботу, – взахлёб от радости сообщал Патрик.

– Прекрасно! – хлопнул сына по плечу Уильям Пэнн.

Гарриет сникла. А через минуту упала в обморок.

Патрик побежал за доктором.

Муж отнёс её на кровать.

Эскулап появился, когда Уильям Пэнн привёл жену в чувство, давая нюхать специальную соль.

– Что такая болезненная? – весело осведомился врач.

– Вырождаемся, как вид… – шутила в ответ Гарриет, глянув на сына добавила, – И как класс.