– Но мы не в Англии, а в Пенсильвании. И Пэнны – ирландцы.

– Вовсе нет! Я слышала, Уильям Пэнн родился в Лондоне на одном холме с тюрьмой Тауэром, и у них есть поместье в английском графстве Беркшир, – упёрлась жена.

– Не надо верить старым приметам, сейчас новое время, – одёрнул её муж.

Нора Клинджел закрыла магазин на обед. Её лицо светилось от счастья.

Дочери весело щебетали, обсуждая какие-то новости.

Колин журил их:

– Что ли с колокольни протестантов морфий над городом развеяли? Чего вы хохочете, не переставая?

Девушки притихли.

– Какое счастье, Патрик Пэнн хочет познакомиться поближе с нашим семейством! Ему понравилась Шелли, – сообщил отец.

– Опишите исключительные качества его натуры, а я подумаю на досуге, стоит ли мне уделять ему внимание, – вяло отозвалась старшая дочь.

– Он умён… так мне показалось… – проронила мать.

– Мама, тебе только показалось, – заметила Шейла, затем откровенно призналась, – Ай, да скажу прямо: он мне антипатичен.

– Чем плох Патрик? – развела Нора руками.

– Какой-то он толстый, не мужественный, – морщилась старшая дочь.

– Мягкосердечными мужчинами легче вертеть, – не то учила, не то уговаривала мать.

– Патрик богат и сын самого губернатора! Какие тут могут быть обсуждения кандидатуры?! – взревел Колин.

Шейла, артистично кривляясь, иронично вопрошала родителей:

– Что семейка Клинджел выставляет на торги? Ах, кого? Старшую дочку! А достаточно ли у неё красивое лицо для богатых кавалеров? Смеют ли они надеяться, что клюнет «рыбка» побогаче? И это такие, как Вы, папа, кричали о равноправии женщин и мужчин, а сами не удосужились спросить у меня: нравится ли мне толстый сынок Пэннов.

– Как трудно молчать, когда тебя не спрашивают, – в тон ей передразнивал отец, – Ты забыла, что у квакеров гордость гонима. Ишь, слишком красива для толстого! Живёшь, как в сказке, на всём готовеньком, и смеешь пререкаться с отцом!

– Но, папа, Патрик уродлив!

– Почему для вас, женщин, так важен внешний вид человека?

– Но и мужчины женятся на уродинах только ради денег!

– Какое у вас ужасное книжное воспитание! Вам надо спуститься с небес на землю, и надо думать: где подцепить жениха побогаче, а не искать идеалы любви. Это всё ваша мамаша подсовывала вам устаревшие рыцарские романы! Влюблённость в наш век возводится в ранг дурости. Образованный человек должен думать прежде всего о высоком положении в обществе, о стабильном доходе, о выгодном браке. Выяснение отношений культурный человек должен оставить отсталым аборигенам и классу крестьян.

– Папа, но как же Вы с мистером Пэнном кричите о любви на каждом шагу? – всхлипнула Шейла.

– Заметь: о любви к человечеству. А не к индивидууму.

– Ты сам не замечаешь нашу мать, как женщину, и хочешь, чтобы и мы раздавали поцелуи мужьям чисто автоматически!

У Норы навернулись слёзы на глаза.

– Как ты смеешь указывать отцу! – взревел Колин, – До этой минуты мои нервы были гораздо крепче! Во все времена девки стремятся побыстрей выскочить замуж, но только не ты! А у тебя уже самый подходящий возраст!

Плакали мать и старшая дочь, каждая отвернувшись от всех.

– Дочери, марш домой! – приказал глава семьи, и когда за ними закрылась дверь, бормотал, – Командовать бабами в своём доме куда сложнее, нужна совсем другая тактика, чем применяется при взятии неприятельского форда или корабля.

Он обнял жену. Женщина уткнулась ему в плечо и навзрыд заревела.

– Ну, что, ты? Шейла попросту злится, потому и говорит гадости… – успокаивал Колин жену.

На улице старшая дочь Клинджелов взяла себя в руки, и недавние слёзы выдавал только красный нос.

Линда косо поглядывала на неё и предположила: