– Да вы не рубите сплеча, Вероника Кузьминична! Подумайте! Таких тем у нас еще никто не поднимал. И не поднимут в ближайшее время. Главное-то, что налицо? Обездоленность, даже не в материальном смысле, а в человеческом. У нас ведь как привыкли показывать? Вот, пожалуйста, развалилась еще одна деревня. Жить там остались единицы, денег ни у кого нет… Везде одно и то же. А здесь проблема наисерьезнейшая: нехватка спутника жизни и как следствие неадекватное поведение женщин. И вот мы, только мы повернулись лицом к маленьким забытым людям и говорим об их беде во всеуслышание. Знаете, какой интерес это вызовет?

Мухина нахмурилась и долго молчала.

– Да… А ты это благородно, без сальностей, подать сумеешь?

– А как же! Телепередача все-таки. Для широких масс. Но проблему тем не менее поставлю остро. И вместе с тем по-умному. За это меня и ценят. Я не хвалюсь, вы сами знаете. Помните репортажи, которые я для вас делал?

– Хорошо. Сверстаем новый бюджет – я тебе отстегну, а пока подождать надо, – нехотя согласилась она. – Тогда рассказывай подробнее: как там это все у них сложилось?

Необычность темы Мухину заинтересовала. Уткин это понял по ее поведению: она машинально, не спрашивая, налила еще по рюмке.

– Ну, слушайте, – сказал он. – Все тамошние старушки по разным обстоятельствам и в разное время лишились мужей. Чтобы самим работу нормальную найти и место жительства сменить – видать, запала не хватило. Не смогли себя перебороть. Остались в своих Лопухах. Но природу не обманешь! Первой к этому Костяну стала приглядываться некая Ольга Иванна. Я ее, правда, не видел, но увижу обязательно. Почему именно к Костяну – тут двух мнений быть не может. Он мужик положительный, работящий. Почти не пьет. Не люблю, говорит, когда себя перестаешь контролировать. Говорит, что может изредка попраздновать с теми двумя – ну, шабашники которые, – да и то для проформы. Чтобы не думали, что он заносится. Мастер на все руки. Колесо мне починил – что комара прихлопнул. За шесть секунд! Ульи у него, медом торгует. Я, кстати, обещал ему на мед новых клиентов сосватать – вот и будет повод заглянуть еще разок-другой, чтобы лучше понять картину и со всеми познакомиться.

Мухина заерзала на стуле.

– Это я поняла. А секс-то как организован? Я его про самое интересное – а он мне про ульи!

– Да очень просто. Приходят они к нему то ли через день, то ли через два, молча одежду с себя скидывают – и на топчан. Он их по-рабочему оприходует – и, как говорится, до следующих встреч в эфире.

– И что, справляется с четырьмя?

– Да он здоровый мужик. Меня старше, может, лет на пять. Главное, он все это как-то покорно воспринимает. Ну не свезло, говорит, моим землячкам в жизни – кто теперь им поможет? Вот я и помогаю чем могу, пока здоровье есть. Они довольны – и ладно.

– Странный мужик. Это если я, например, к нему напрошусь – он и меня туда-сюда?

– Вполне возможно. Кстати – извиняюсь за личный вопрос, но раз уж вы сами зимой про Таиланд рассказали, – не могу не задать. Вы с благоверным своим помирились или все враждуете?

– Враждуем. Знаешь, Степа, я его принять-то готова, внутри перегорело уже. Но пока то же самое, что и он, не сделаю – в смысле, с другим не пересплю – не прощу. Такой у меня характер. Не хочу, чтобы об меня ноги вытирали, понимаешь?

Вероника Кузьминична на удивление легко перешла на обсуждение этой неловкой темы: то ли от спиртного растормозилась, то ли просто наболело. С подругой ведь не с каждой такое обсудишь: злорадствовать начнут! А Уткин – он свой. Знакомы много лет. Уткин – никому. А то, что журналист, даже в плюс. Знает людей, может, совет полезный даст. Она налила себе третью рюмку и вопросительно вздернула подбородок на собеседника. Уткин закрутил головой и отодвинул свою хрустальную емкость в сторону.