Кажется, я был счастлив.

Когда я проснулся, первые солнечные лучи ещё только сползали с диванной спинки мне на лицо. В комнате было прохладно; я пожелал горячего чая, и плитка начала нагреваться. Управление мыслями? Всё с этими лейнийцами ясно… А я ведь и сам теперь лейниец, получается.

Забрался с ногами на широкий подоконник. Потом подумал, накинул куртку и вместе с кружкой спрыгнул наружу. Библиотека осталась в трёх левых окнах.

Здесь дом стоял посреди большого парка: над крышей смыкались ясени и рябины, было что-то вроде риуннской текки с пучками острых листьев и клёны. Огоньки в фонарных клетках, похожие на большие версии домашних, сонно потрескивали.

В отдалении, где опрятный парк плавно переходил во что-то более дикое, небольшой чёрный пруд медленно выкатывал к берегам комочки тумана. Фонари возле него уже не горели, а в плотной ещё листве клонящихся к самой воде веток стрекотали и возились птицы. Я постоял немного, попытавшись рассмотреть хоть одну, но безуспешно – только рябь листовой мозаики.

Дворец Измерений отсюда едва просвечивал сквозь кустарник белым пятном, а в противоположной от него стороне можно было различить высокую каменную ограду с большими чёрными воротами. Металлические прутья были оплетены сложной лозой с тяжёлыми листьями, такой реалистичной, что в темноте её можно было бы принять за живую.

Я попробовал толкнуть створку, но она не поддалась. В голове прозвучало короткое бесстрастное «нет». За воротами виднелись хаотично разбросанные двухэтажные домики: синие, изумрудные, блёкло-жёлтые. Возле некоторых расползались маленькие садики с цветами и грядками, и почти на каждом балконе что-то росло. Может быть, там чьи-то дачи.

Я вернулся к пруду и присел у кромки воды. Она практически не двигалась; редкие волнения вспыхивали в раннем солнце. Я пустил по поверхности маленький камешек. Он прыгал совсем недолго. Вода дрогнула и медленно поглотила его, выпустив сноп золотых искр. Теплело. Свет скатывался по стволам на медленно вянущую траву. Чай наконец закончился, и я пошёл обратно, без каких-либо сложностей вернувшись через дверь. А как, интересно, попадают отсюда в Промежуточное?

Совсем скоро я об этом узнал. И не только об этом, а ещё много о чём, забыв половину на ходу.

К превеликому сожалению, моим личным чудовищем оказалась всё же не Линель. Оно явилось внезапно, подобно древнему Койере, и как Койера разрушило мой уклад жизни до основания.

Вежливый голос возник в голове, аккуратно оттеснив бегающие там мысли, и поинтересовался, может ли он войти. Недолго думая, я ответил что да. В тот момент я как раз заканчивал умываться, а с моей привычкой к простой жизни в доме Таана… В общем, я вышел к гостю в одном белье с полотенцем на шее и даже не сразу понял, что что-то не так.

Высоченный молодой парень, на вид чуть старше Аоки, от моего вида споткнулся о порог, затем поспешно повернулся ко мне боком, прикрыв лицо длинной кистью. Тут в его поле зрения, очевидно, попал мой разгромленный диван, потому что лейниец, всхлипнув, отвернулся совсем, почти упираясь лбом в дверной косяк.

– Моему чувству прекрасного сейчас очень больно, – тихо пожаловалось несчастное создание.

– Так элегантно меня ещё никогда не оскорбляли, – усмехнулся я, быстро одеваясь и накрывая спальный ворох простынёй.

– Я не…

Парень окончательно смешался, а я был близок к тому, чтобы испытать муки совести. Но тут он заметил, что в моей обители и стены чистотой не отличаются. Возмущённо рассмотрел свои испачкавшиеся руки, опустил взгляд к катышкам пыли на полу… Я даже не смог понять, в какой момент это произошло, но когда увидел невозможно-синие глаза, Библиотека была уже совершенно чистой, даже постельное бельё лежало аккуратной стопочкой.