– Понимаешь, Юл. Конечно, это хорошая идея защитить наши базы генераторами инфразвука. Но если вдруг начнется война, и базы придется использовать, солдаты их отключат. Что тогда помешает местным агрессивным дикарям напасть на них, если вдруг нам не удастся с ними договориться?

– Ты прав, риск здесь есть. Что ты предлагаешь?

– Предлагаю внушить им, что мы не просто намного сильнее их. Предлагаю внушить им, что мы – именно высшие существа. Боги. Не «люди со звезд», такие же в целом, как и они сами. А те, кто пришел повелевать ими. Помогать, когда нужно. Наказывать, если они ведут себя плохо.

– Плохо? То есть ты предлагаешь взять какую-то систему ценностей, шкалу «хорошо-плохо», и навязать им?

– Да. Именно так.

– Но мы же так изменим ход их истории!

– Юл, мы его и так уже изменили. А точнее, не мы, а вы. Сколько ваших попало к аборигенам за время работы проекта Коатлей? А ты не задавал себе вопрос, почему у них родились дети?

– Откуда ты знаешь, что у них родились дети? Я же говорил сегодня: скрещивание с местными для нас – нарушение закона.

– А ты слышал историю про Афродиту?

– Но это же сказка!

– Нет, Юл. Это не сказка. Мы специально изучали этот вопрос. Гражданка Галактики Афра Дита родила ребенка в Плеядах. Но этот ребенок был зачат от местного мужчины, пока она путешествовала по планете Курорт. Отец ребенка, кстати, обладал очень высоким интеллектом – результат его тестирования существенно превышает средний уровень. И ваш, и наш. К несчастью, его убили на Курорте соплеменники. Но у его сына в Плеядах родились дети. Многие из них стали выдающимися деятелями вашего общества. Мы проверили.

– Ну хорошо, я верю тебе. Хотя для меня это звучит фантастично. И что это значит?

– Это значит, что давным-давно – не сейчас, и не когда вы запустили здесь свой проект, а гораздо раньше, – кто-то вмешался в биологию местных видов. И в какой-то момент скрещивание вашей расы с местными разумными стало возможным.

– А кто это мог быть?

– Я не знаю, Юл. Мы не мониторили историю Курорта до создания Объединенного управляющего совета, также, как и вы. Да и вас самих здесь не было. А все-таки, на планете что-то произошло.

– Ну хорошо. Предположим, кто-то когда-то изменил биологию местных видов. И что?

– А то, что они уже тогда пошли другим путем. И если начнется война с мелкозелеными, они многое увидят и многое поймут. Так что волноваться о последствиях внедрения идеи высших существ в их общество не стоит. Их развитие уже сейчас синтетическое.

– Мне нужно обдумать это, Пайналь. Давай выпьем.

Они снова чокнулись и долго молчали, глядя на дождь.

– Скажи мне, только честно, – Юл посмотрел на Пайналя. – Тебе приятна мысль, что кто-то будет считать тебя высшим существом? Богом?

В воздухе мелькнул раздвоенный язык, вокруг рта и глаз Пайналя появились складки.

– Нет, Юл, я давно отработал детские проблемы и не стремлюсь возвышать себя за счет других. Хотя могу допустить, что среди змеев найдутся желающие возвыситься.

– Мне кажется, это очень опасная практика. Легко натворить бед.

– Юл, предложи что-то другое, мы же пока просто обсуждаем! – Пайналь поднял вверх свой бокал и стал смотреть на падающие капли сквозь него. Потом в воздухе опять мелькнул раздвоенный язык. – Или возьми идею и усовершенствуй ее.

Юл Коатль молчал очень долго. Потом ответил:

– Пайналь, я понимаю, что ты прав и нам, вероятно, придется идти этим путем. Хотя он мне и не нравится. Значит, нужно постараться дать им такую шкалу ценностей, чтобы они стремились быть лучше…

Они снова чокнулись и долго молча смотрели на падающие капли, а дождь все шел и шел, и океанские волны глухо разбивались о подножие Атль-Анти.