Девчонка лет шестнадцати в ярком плаще вдруг под крики и причитания в мгновение ока спрыгнула на рельсы, в долю секунды пихнула котёнка за пазуху плаща и, встав на рельсину, вытянула вверх руки, а поезд уже вовсю приближался, громко гудел и гудел на девчонку на рельсах, смертью пахнуло так явственно, так отчётливо, и какой-то парень на краю перрона схватил девчонку за её вытянутые вверх руки, одним мощным рывком поставил на платформу и крепко-крепко прижал к себе, даже не думая о том, что за пазухой яркого плаща спасительницы дышит крошечный живой, спасённый комочек, который теперь уже нельзя раздавить. И тут прогромыхал поезд, останавливаясь у платформы.
Девчонка даже не дрожала, она очень крупно тряслась, но парень держал её крепко, что-то тихо говорил, видно, успокаивал. Долго ли они так стояли или нет, но пропускали поезд за поездом, пока девчонка не перестала трястись, и тогда они заглянули за пазуху плаща и посмотрели на котёнка: оказывается, он был ещё слепой, едва поросший мягкой шкуркой, он не плакал, не издавал ни звука, но он дышал, он жил, а кошка больше так и не появилась.
А потом они уехали все вместе: девчонка, парень, выдернувший её с рельсов, и новорожденный спасённый котёнок. Куда уехали? Это уже совсем неважно, а я ещё долго не могла запихнуть увиденную сцену вглубь сознания, она много дней потом стояла у меня перед глазами, хотя всё происшедшее заняло не больше 5 минут, но ведь я впервые в жизни увидела настоящий ПОДВИГ, когда человек, рискуя собственной жизнью, спасет другую жизнь, пусть это и жизнь всего лишь новорожденного котёнка.
МОЙ ВУДСТОК НА МАЯКОВКЕ
Я услышала её сразу как вышла из метро на Маяковке, услышала и замерла как осенняя муха: Эми Уайнхаус, давно почившая от наркоты и алкоголя? Здесь?? По-русски??? Нет, нет, ошибочка вышла, это не Эми, это скорее Дженис Джоплин, да-да, Дженис, голосящая на чистом русском в доморощенный микрофон на всю Маяковку, аккомпанируя себе на раздолбанной шестиструнке. Так вот оказывается в кого десятилетия спустя влетела душа такой же отъявленной, как позже Эми, наркоманки и алкоголички, от этого же самого и испустившей дух вот уж больше 50 лет назад, не дотянувшей даже до 30 лет…Однако три октавы брала девочка Дженис… Господи мой Господи! Ну, почему ты так часто вкладываешь, вселяешь бесценный дар в тех, кто без тормозов разменивает его на наркоту и бухло?? ПО-ЧЕ-МУ???…Неважно, что слова песен были мелкими что у Эми, что у Дженис, как вот теперь у этой девочки, голосившей на Маяковке, но боже-ж ты мое – ГОЛОС!
Я стояла закрыв глаза, подпирая спиной Зал Чайковского и омерзительно намертво забыв о своих курьерских обязанностях, потому что меня объял девчоночий голос, от которого из давно похороненных глубин памяти ломанулось огромное цунами воспоминаний, и беспорядочные, несвязные мысли неслись, как всё сметающий солнечный ветер. И…меня здесь не было…ни здесь ни сейчас…я была там и тогда: в 69-м году на одной из запруженных разнокалиберной хипнёй дорог, ведущих в Вудсток, когда сквозь движущиеся толпы не могла проехать ни одна тачка, и все они мёртвыми и брошенными стояли на обочинах. И как же мне было хорошо в той густой толпище отверженных и демонстративно, напоказ отвергающих всё и всех в так называемом благопристойном обществе, которое тогда снисходительно принимало чёрную жуть кошмарной войны, мне было так хорошо там и тогда, как будто все эти парни и девчонки были моими давними и самыми верными друзьями. Не имело никакого значения, что в реальной своей жизни я была тогда, в 69-м году желторотым сосунком, что я была вообще не ТАМ, а ЗДЕСЬ, на другой половине шарика – не имело сейчас значения, потому что именно сейчас этот визжащий, скрипучий голос Дженис Джоплин, голосящей по-русски, без всякой машины времени унёс меня на 5 десятилетий назад туда, в легендарный Вудсток 69-го, о котором я узнала-то лишь по документальным фильмам и многочисленным статьям спустя десятилетия, когда я стала отроковицей, а Вудсток уже ушёл в историю – историю рока. Я так никогда и не смогла понять, почему именно тот рок-фестиваль (хотя были и другие) как мощная чёрная дыра затягивает меня в себя. Но я и не хочу искать этому объяснения и всё пересматриваю и пересматриваю длиннющий документальный фильм о том Вудстоке, и каждый раз я чувствую себя ТАМ.