– Госпожа Като, – от леденящего взгляда девушки душа водителя ушла в пятки. – Что вы здесь…

– Мне и господину Фоллеру нужен транспорт, – прервала его Сиона. – Спасибо за сотрудничество, – и бесцеремонно села на заднее сиденье чужой машины.

Президент позвал одного амбала за руль, а второму приказал найти способ доставить повреждённый джип до автомастерской.

Джон и Сиона молча смотрели на пролетавшие мимо деревья, редкие дома и железные заборы баз. Коттеджный городок остался позади, а вдали показались смутные очертания деловой части мегаполиса, опутанной сложной дорожной развязкой. Амбал, которому вице-президент пообещала устроить настоящий ад в случае новой аварии, ехал медленно, не отвлекаясь от дороги. В салоне витало сильное напряжение, голова Фоллера раскалывалась от множества мыслей. Одной из них он всё же решился поделиться и повернулся к Сионе.

– Среди солдат много новобранцев. Справятся ли они с монстрами?

– А я вам для чего? – недоумённо посмотрела на него Като.

– Ты наш гид, но…

– Просто доверьтесь мне.

Ответить на это Джону было нечего, да и какой смысл высказывать недоверие сейчас? Като завоевала уважение многих членов Сената и министров, и теперь ему придётся считаться с ней при любых обстоятельствах.

– Госпожа Като поможет нам, и все вернутся домой живыми и здоровыми, – с оптимизмом произнёс амбал.

– Спасибо за доверие, но жертв не избежать, – холодно сказала Като. – А родственники погибших вряд ли получат тела.

Джона передёрнуло от страха и возмущения. Сиона так уверенно говорит о предстоящих жертвах… Что же ждёт экспедицию?

– Ты что-то знаешь, верно? – президент подозрительно прищурился. – Скажи мне.

– Надежда – это самообман и мать всех пороков, – Като проигнорировала вопрос. – Люди всю жизнь строят иллюзии, отнимающие у них последние силы. Мы извлечём из этого огромную пользу.

– К чему ты клонишь?

– Пусть солдаты до последнего думают, что вернутся.

Руки Джона затряслись, глаза нервно распахнулись, брови взлетели вверх:

– Что?!

– Чему вы удивляетесь? Мероприятие крайне серьёзное, паника нам ни к чему. Их глаза должны гореть огнём патриотизма.

Фоллер не мог находиться в неведении и держать в нём остальных, но Като говорила верно. Он вспомнил, как лечащий врач матери после проведённых обследований сказал ей: «Вам осталось жить не более полугода». С того момента она потухла, растеряв радостные эмоции, впала в депрессию, перестала выходить из дома. Надежда, будь она неладна, держала её на плаву, а улетев, привязала к ногам тяжёлые кандалы. Сам Джон выжил в тюрьме лишь благодаря крохотной, еле теплящейся вере в справедливость и чудо. Отними её у него тогда, и его тело нашли бы болтающимся под трубой.

– Вы много думаете о чувствах людей, забывая, что на кону жизнь целого государства, – сделала вывод Като. – Советую пересмотреть взгляды, если хотите остаться у руля.

Яркий свет рубина Сионы ударил Фоллеру в глаза, тот почувствовал резкую головную боль и отвернулся к окну.

***

Стеклянные небоскрёбы Спейстауна загораживали собой лучи Тауроса, автомобили часами стояли в пробках, хмурые люди плотной стеной двигались по тротуарам. С огромных билбордов2 не переставала транслироваться надоедливая реклама, а на перекрёстках клянчили мелочь инвалиды со слезливыми надписями на картонных табличках.

«Неосити», центральный район столицы, был очень шумным, тесным, загазованным, а посчитать здешние магазины, офисы и кафе не смог бы уже никто. Дороги петляли, спиралью поднимались по эстакадам на высоту многоэтажек и разбегались в разные стороны. Полицейские дроны, летавшие над ними, снимали всё происходящее, а помогали им камеры на фонарных столбах и стенах домов.