Итак, последовательно рассмотрим личность как «исходный пункт истории», а затем как ее, истории, «результат» (понимая всю условность такого расчленения целостной личности). Вначале логично было бы обозначить те особенности личности, которые позволили ей стать «исходным пунктом», творцом культуры. Иначе говоря, в центре нашего внимания оказываются вопросы природы или сущности человека, истолкованные с точки зрения материалистической диалектики.

Итак, что такое личность?

На наших глазах постепенно складывается комплекс наук – биология, антропология, психология, этика, философия и др., которые в совокупности условно можно назвать «наукой о человеке»[8], так сказать, наукой наук. Кроме того, личность, как уже было сказано, находится в центре внимания искусства. Причем то, что интересно и доступно целому комплексу наук (все о человеке) интересно и доступно искусству: оно исследует сразу все. Это оказалось возможным потому, что человек все же един, целостен. Очевидно, личность – сверхсложный объект исследования, чрезвычайно многогранный, требующий комплексных научных подходов. Чем предопределена сложность структуры личности? Что представляет собой содержательность личности, обладающая свойством целостности?

Ответ на эти и подобные им вопросы следует искать в сложной природе человека. Начнем с бесспорного. В человеке отчетливо выделяются три сферы или три уровня, несводимых один к другому, автономных, несмотря на взаимосвязь: телесное, душевное, духовное. Тело – душа – дух (разум). Науки, изучающие человека, специализируются в рамках одного из названных уровней (естественно, тщательное изучение требует все более узких специализаций). Точно так же, как из ста зайцев невозможно составить одну лошадь, невозможно и механически объединить три сферы человека в одну. Если человека «спроецировать» на плоскость биологии, психологии и сознания, то человек отразится так, что проекции будут верны, но при этом будут противоречить друг другу. На биологическом уровне человек отразится как закрытая система рефлексов и инстинктов, на психологическом – как закрытая система психологических реакций, на духовном – как автономный идеальный мир. {1}

Объединение «сфер» требует разрешения многих теоретических проблем: почему эти сферы берутся именно в такой последовательности, как они взаимосвязаны, в чем специфика каждой из них и т. д. Отмечу вначале самое очевидное. Человека невозможно верно отразить в плоскости низших, замкнутых на себе психофизиологических измерений; сущность человека в том, что он открыт миру, «самотрансцендентен» (В. Франкл). Высшие измерения включают в себя низшие в «снятом» виде. Человек, став существом духовным, остается в чем-то и животным, и растением, и камнем. Человек – един: тело – душа – дух. Психофизиологические пласты в человеке просвечивают сквозь духовное в нем – и наоборот.

Как же соотносятся названные измерения человека?

Человеческий дух, конечно, обусловлен своими психофизическими возможностями – не менее, но и не более того. Это означает, что отлаженный организм человека является условием развития его духовности, но не может породить саму духовность. Последняя выводится не непосредственно из природы, а из культуры.

Духовность человека – то есть его свобода формировать себя, свое отношение к миру, к культурным ценностям, быть ответственным за свое поведение – детерминирована наследственными психофизическими факторами («витальной основой») и средой (социокультурными нормами и стандартами). И все же человек – свободен. Именно из такого понимания сущности человека возникло классическое определение свободы, данное Спинозой: свобода есть осознанная необходимость. Подчеркну, что необходимость следует понимать не только как объективность в форме витальной основы или среды, но и объективность, понятую как научно обоснованную закономерность жизни духа. Высшие культурные ценности – объективны. Если вы научились считаться с ними, то это не только ограничивает вашу свободу, но одновременно делает ее безграничной.