– Ты их знаешь?

– Лично, к счастью, не знаком, – со стальными нотками в голосе отозвался Морис. – Но я много о них слышал. Это Аурелия Фаир и Жозеф Периле, фея и эльф.

– Потомки, ты имеешь в виду? – уточнила я. Меня покоробило то, с какой затаенной болью Морис о них говорил.

Он повернулся ко мне, и я увидела на его бледном лице выражение безграничной ненависти.

– Нет, Олия, они чистокровные. Я тебе рассказывал, что феи и эльфы блюдут традиции. Конечно, и среди них есть полукровки и потомки, но в Зачарованном лесу живут те, у кого в роду ни разу не отметились бездарные. Говорят, они создали культ чистокровных и пытаются искоренить неверных. Аурелия и Жозеф одни из приближенных владыки фей и эльфов. Не представляю, что могли здесь забыть такие, как они.

Солнце скрылось за набежавшими облаками, налетел пронизывающий ветер, и я теснее прижалась к широкой груди Мориса, не в силах унять внезапный озноб. Он положил ладони мне на плечи и шепнул:

– Не бойся, это пустые слухи. В королевстве любые культы строго запрещены. Официальной религией является поклонение Богине созидания, сотворившей небо и землю. При этом многие народы имеют собственные верования, как, например, гномы почитают горных духов, а эльфы и феи – лесных. Но все признают Богиню созидания за верховное божество. Каким бы бесшабашным ни был молодой правитель, он строго следит за тем, чтобы в Фабуларе никого не ущемляли, ни бездарных, ни потомков, ни чистокровных. Да и герцог Стаблис его в этом поддерживает, устраняя противников существующего порядка.

Мне вдруг подумалось о том, что жителям Фабулара повезло и с монархом, и с главным советником. А ведь все могло быть куда хуже. Чистокровные вместе с сильными одаренными легко могли бы захватить власть и поработить обычных людей.

– А в других королевствах? – спросила я, чувствуя спиной напряженную грудь Мориса. – Там также относятся к потомкам и неодаренным?

– Нет, – проговорил он, обдавая горячим дыхание чувствительное местечко за ухом. У меня от будоражащих ощущений мурашки побежали по спине. – В Фабуларе лучшие условий для проживания представителей всех рас. Поэтому это королевство одно из самых обширных и густонаселенных. А вот на севере лежит Иресант, и там одаренные находятся под жестким контролем правительства и занимают подчиненное, почти рабское положение.

– Почему же они не покинут страну? – удивилась я, в негодовании повысив голос.

На нас начали коситься другие участники турнира.

– Потому что таким детям вживляют при рождении специальные метки под кожу и не пропускают через границу.

В голосе Мориса чувствовалась боль и ярость. Я развернулась, положила руку ему на грудь и с жаром сказала:

– Когда-нибудь этому придет конец! Рабство не может существовать вечно. Люди всегда находят способ сбросить оковы угнетателей.

Лицо Мориса вытянулось от удивления, а в зеленых глазах вспыхнула благодарность и теплота. Он погладил меня по щеке и ответил:

– Верю, что так и будет, Олия.

Он снова сделал это, произнес мое имя так, словно приласкал без единого нескромного прикосновения. Я ни с того, ни с сего покраснела и отвела взгляд.

– Опять воркуете, голубки? – грянул над нами раскатистый бас зеленокожего великана. Он захохотал, и теперь уже все стоящие вокруг люди уставились на нас с Морисом. Я смутилась и втянула голову в плечи, мечтая стать как можно незаметнее.

– Ну что вы, уважаемый мадар! – отмахнулся Морис, мгновенно преображаясь в деревенского простачка. – Какие глупости! Я всего лишь успокаивал мою чересчур стеснительную кузину. Олия никогда не покидала Раусальд, вот и нервничает в толпе. А вы бывали в Раусальде? Простите, не знаю вашего имени.