– Сынок, ты умеешь зажигать печь?

– Да! – не моргнув глазом, твердо ответил я.

– Тогда зажги, пожалуйста.

Преисполненный гордостью за столь большое доверие, оказанное мне мамой, я отнесся к заданию очень ответственно. Только я, как всегда, все перепутал. То есть алгоритм зажигания печи у меня несколько сбился, и вместо того, чтобы сначала зажечь спичку, а уже потом открыть подачу газа, я сначала открыл подачу, а уж потом свободной рукой начал зажигать спичку. Оказалось, что законы арифметики в таких случаях не работают – я имею в виду, что от перестановки слагаемых сумма все-таки меняется. Да еще как! В общем, к тому моменту, когда мне все же удалось зажечь спичку, скопление газа в печи было уже довольно большим. Но я-то об этом не знал! Откуда мне вообще было это знать? Когда я просунул горящую спичку в печь, раздался громкий хлопок. Я и не понял, что произошло. Проехав на попе пару метров по полу, я затылком врезался в стену, облицованную керамической плиткой. Плитка вдребезги, затылок разбит.

Как меня ни уговаривали, но в больницу я ехать наотрез отказался. На следующий день в моей голове появился голос. Поначалу он меня сильно напугал, но вреда от него, в принципе, не было, он лишь повторял: «Я тебя вижу, я тебя предвижу». Всегда одно и то же, ну, порой интонация разная. Я решил не говорить родителям про «соседа» в голове, тем более что заметил: если я с ним не разговариваю, то он замолкает и долгое время не появляется. А вот о втором побочном явлении, появившимся после столкновения моего затылка со стенкой, рассказать родителям все же пришлось. Эта побочка до сих пор иногда беспокоит меня, но суть не в этом. Тогда мне никто не поверил – родители решили, что я таким образом пытаюсь привлечь их внимание к себе. В то время они как раз были увлечены трудами какого-то новомодного детского психолога, и уверен, им было виднее. Тем не менее побочка имеет место быть. Заключается она в следующем: разговариваю ли я с кем-то, или просто смотрю прямо перед собой, боковым зрением я вдруг замечаю, что мне на плечо садится муха. Я пытаюсь ее согнать, а ее нет… Или, например, я вижу, что появляется тень, как будто кто-то подошел ко мне со спины. Оборачиваюсь – никого: ни тени, ни человека. Что это? Посттравматический синдром? Но что-то чересчур надолго он затянулся, потому что замечаю я эти вещи довольно часто и сейчас. И все-таки причина того, что мне желательно не употреблять спиртное, – голос. Он мог не появляться годами, лишь изредка напоминая о себе, и все бы ничего, но, когда я начал употреблять горячительные напитки, голос в моей голове стал звучать все чаще, и простым игнорированием от него было уже не отделаться. Причем возникал он сразу же после того, как мне стоило опьянеть. Я научился чувствовать, когда он появится, прямо твердо знал – стоит мне выпить еще одну стопку, и я тут же слышу: «Я тебя вижу, я тебя предвижу». Да видь ты сколько хочешь! И в этом не было бы ничего страшного, ограничивайся он только этой фразой. Так нет, теперь ему обязательно нужно было втянуть меня в диалог, а пьяные люди, сами ведь знаете, они же податливые, ну, вот и я не был исключением. И тут начиналось! То есть голос начинал учить меня жизни. Но и на это, скрепя зубами, можно было закрыть глаза, так ведь и этого ему было мало – он начинал провоцировать меня на всякие мерзости и пакости, которые ему почему-то казались смешными. Бр-р-р, даже вспоминать не хочется.

Вообще-то мне нравится состояние алкогольного опьянения – свет становится мягче, звуки таинственней, мораль потихоньку уходит на второй план… Мне кажется, что не будь в моей голове этого голоса, провоцирующего меня на безобразия, я мог бы стать тихим алкоголиком, ну а с ним выпивка не доставляет желаемого удовольствия, поэтому мне приходится ограничивать себя в употреблении спиртных напитков. Я могу свободно всю вечеринку потягивать один стакан пива и, в принципе, чувствовать себя вполне нормально – наблюдать за пьяными людьми, оставаясь трезвым, порой забавно. Конечно, бывали и срывы, но случались они довольно редко. По крайней мере, за последние три месяца больше стакана пива я не выпил ничего – сегодняшняя бутылка «Туборга» была исключением. Была и вторая причина моего алкогольного поста, но это больше для родителей. Дело в том, что у меня неоперабельный врожденный порок сердца, и с полугодовалого возраста я состою на учете у кардиологов клиники имени Мешалкина, что в новосибирском Академгородке. Каждый год мне предписано ездить туда на обследование. По этой причине меня не взяли в армию (блин, в этом году нужно будет обследование пройти, чтобы окончательно подтвердить диагноз и получить военный билет), по этой же причине я никогда не посещал спортивные секции, по этой же причине… В общем, много чего случилось, а еще больше – не случилось в моей жизни по этой причине. Но, как я уже сказал, эта причина больше для родителей, так как сам я к этому серьезно не отношусь. Во-первых, сердце меня еще пока ни разу не побеспокоило, а во-вторых, в двенадцать лет я случайно подслушал разговор мамы с моим кардиологом. Так вот, он сказал, что с таким диагнозом я могу прожить до ста лет и никогда не пожаловаться на проблемы с сердцем, а может сложиться такое стечение обстоятельств, когда воедино сойдутся несколько неблагоприятных факторов, и тогда они уже будут бессильны что-либо сделать и как-то помочь. И сойтись эти факторы могут хоть завтра, хоть через год, а могут и вообще не сойтись… Не очень-то обнадеживающе, согласен, но мне это позволяло как-то более полно ощущать жизнь, понимаете? Нет? Ну и ладно. Короче, не пить по этой причине – себя не уважать, так что, получается, что голос в моей голове – единственная причина моего алкогольного воздержания. Ну и гад же он!