Незнакомец крутнулся резко, захлопав полами разлетевшегося плаща; дверь грохнула остервенело и чёткие шаги удалились, сопровождаемые какими-то приказаниями, предназначенными, как видно, для спутников.

Только Элизабет их не слушала, она весело смеялась, возвращая себе хорошее настроение. А когда увидела на полу возле двери пару оброненных белоснежных перчаток так и вовсе воспряла духом. Она запнула их кончиками туфель в самый дальний, самый пыльный угол и азартно набросилась на отрезы полотна, придавая им привлекательный, товарный вид.

_______________________________________________________________

*** Варенька готовилась к предстоящему ужину как никогда тщательно. Вымытые и просушенные с помощью настойчивого расчёсывания волосы приобрели необходимую воздушность и яркий блеск. Барышня решила не хитрить с изысканными модными причёсками, а просто выпустить кое-где несколько локонов, закрепив основную массу в виде валика. Волосы цвета гречишного мёда доставляли ей сегодня одни огорчения. Вглядываясь в зеркало, девушка почти ненавидела себя, она бормотала:

– Рыжая, рыжая, как скоморох на осенней ярмарке. Одно благо – конопушек нет…

Кожа у неё действительно была на удивление смуглая, совершенно несвойственная «золотистым» блондинам, чистая и бархатная на ощупь. Всё это, в сочетании с яркими фиалковыми очами, было необычайно привлекательно. Только сама барышня считала себя почти дурнушкой. Поэтому, очень беспокоилась о предстоящем визите. Ей хотелось предстать перед ненавистным англичанином неописуемой красавицей, чтобы свалить гадкого претендента на её Атамана с ног, а после вить из него верёвки, потребовав в первую очередь, чтобы намечаемая сделка не состоялась. Ей даже и в голову не пришло, что на свете существуют мужчины, которых «свалить с ног» одним внешним обаянием достаточно сложно. Впрочем, Варвара Ильинична была по сути своей оптимистка и не задавалась вопросами о возможности осуществления своих планов; она просто претворяла их в жизнь.

Платье было подобрано тоже вполне сознательно, в свете намеченных завоеваний. Варя отказалась от привычных постельных тонов, более подходящих именно сейчас, в пору необыкновенной жары. По её мнению, нежные цвета не вязались с образом роковой красавицы. Что ж, в некотором роде она была права, потому как, именно её, бежевые и розовые оттенки делали ещё более юной. Барышня облачилась в светло-коричневое, отделанное золотым шнуром, платье. Теперь она превратилась в одно- целое порождение солнечного света – необычный, но, несомненно, привлекающий взор образ. А уж как она будет выглядеть при свете великолепной люстры Лемахов, содержащей, пожалуй, сотни две свечей! Просто потрясающе!!

Оказалось, зря старалась. День с самого утра не задался, и нечего было думать, что к вечеру повезёт.

Во-первых, батюшка решил подправить себе усы и порезался. Больше получаса ушло на то, чтобы ликвидировать последствия его парикмахерских усилий. По давней устоявшейся привычке Илья Савович всегда ухаживал сам за своими усами – и вот результат! Рана была успешно залеплена; вот только, чтобы скрыть ущерб, пришлось зачесать усы немного к низу и обильно смочить их сахарным сиропом, чтобы держали форму.

– Папенька, не вздумайте облизываться, – наставляла Варвара родителя, – и гоняйте вкруг себя мух, а то, не дай Бог, слетятся на сладкое.

Илья Савович ужаснулся, представив себя с копошащимися мухами по усам, и наотрез отказался ехать. Еще битый час ушёл на уговоры. Аргумент, что у Лемахов «мух отродясь в комнатах не водилось», наконец, возымел действие и старый барин принялся облачаться.