– Петрова! – кричала она на меня и включила холодную воду.

Её руки стали отмывать моё лицо. Разбили мне губу. Я вырвалась из рук завуча. С рёвом и слезами кинулась из школы.

Но на этом мои страдания не закончились. Я добежала до дома. А в моём подъезде все стены исписаны жуткими словами в мой адрес. Краска в некоторых местах ещё была свежая. А вот то, что было написано баллончиком, я не смогла оттереть. С изуродованной курткой в краске, я, рыдая, добежала до квартиры.

Мама с Юрой уже ушли. Вернуться должны были вечером.

Я закрылась на все замки и побежала в ванную комнату. В отражение увидела своё лицо и ещё больше разрыдалась. Губа вспухла, под глазом фингал.

Но и это был не конец.

В интернете творилось что-то ужасное. Моя страница была полностью загажена. Моё лицо прикрепляли к голым людям и животным. Оскорбления неслись со всех сторон.

Я в панике стала всех удалять из друзей, очищать свою страницу, с которой уже попрощалась. Заблокировала сообщения на телефоне, потому что с разных номеров приходил один и тот же текст: «Как на вкус Зареченский гопник?»

Раздался звонок на телефон. Я с ужасом смотрела на номер. Звони Дима.

Я ответила, пыталась отдышаться.

– Юля! Что там на твоей странице происходит?! – обеспокоенно спросил он.

– Это всё из-за тебя, – заревела я и стала заикаться, захлёбываясь всхлипами. – Они решили, что я с тобой… что я своих предала… из-за тебя… меня избили… из-за тебя!!! Лучше б я кота завела, а не парня!!!

Я дрожащей рукой отключила телефон. Полностью отключила.

Забралась под одеяло, которое не успела убрать утром и спряталась от этого жестокого мира.

Ревела я ещё пару часов. Кто-то звонил в дверь. Я укрыла голову подушкой.

****

Мама пришла с работы. Ей позвонили со школы, и Юра её отпустил. Он у неё начальник. Она пришла не одна. У двери тусовался Ворон и пытался со мной поговорить.

Я наотрез отказалась вылезать и показывать лицо. Калачиком согнулась, вцепившись в одеяло. И в одеяло орала, когда мама меня выгибала и пыталась посмотреть на то, что со мной сделали.

– Нужно зафиксировать, – услышала я Димкин голос. – Это так нельзя оставлять!

– На! Фиксируй!!! – закричала я и убрала одеяло с лица. – Это потому что ты с Заречья.

Я почти не видела его из-за пелены слёз.

– Успокойся, ты не одна, – строго сказала мама. – Сейчас поедем в травмпункт…

– Я никуда не поеду! Оставьте меня в покое.

Кто-то звонил в дверь.

– Открой, – попросила мама Ворона, который по неизвестной причине, вдруг втесался ей в доверие.

И он пошёл открывать. Не посмотрел в глазок.

 А там был Чек с друзьями. И пришли они именно за Димой.

–– Я тебя запомнил, чмырь.

Мне перестало быть страшно за себя. Мир, который ограничивался всегда моим районом, неожиданно раздвинул свои границы в масштабах вселенной. И пупом моей вселенной был Ворон, которого я обвинила во всём. Хотя он не был виноват в том, что у нас такая странная, ненужная война между районами.

Мысль о том, что не Дима меня предал, а именно я его, опалила мою голову. Перестали существовать все годы, прожитые в этом месте. Исчезли так называемые подруги, друзья и знакомые. Все ценности нашей тусовки оказались пылью перед тем, что открылось в моих глазах.

Пусть он был старше меня. И неожиданно, даже для себя, запал на девчонку младше почти на пять лет. Но он… отнёсся с полной ответственностью к этому вспыхнувшему чувству. И когда я неслась в сторону входной двери, я поняла, насколько Димка  прекрасен. И душой и телом.

Мама закричала в ужасе выскочив следом за мной. Поймала меня за шиворот и пыталась закинуть обратно в квартиру. Она набирала номер полиции.