Их было четверо. Они с трудом поместились на нашей маленькой лестничной клетке. И Ворон бился, как настоящий боец. Улетели двое. А Чек с ножом в руке кинулся на Диму. Пырнул Ворона в бок и вытащил окровавленное лезвие.

Но Дима не издал ни звука.

Он перехватил руку Чека и его же кулаком воткнул нож в его плечо. Чек заорал, как бешеная собака на весь подъезд. Оступился и упал  по ступенькам вниз.

Я вырвалась из рук матери и кинулась к Димке, который ухватившись за рану опал скошенный на колени.

Я обхватила его голову руками и стала зацеловывать его лицо. Слёз уже не было, я просто тряслась всем телом. Он ухватился сильной рукой за моё плечо и очень тихо сказал:

– Не бойся, куколка, я с тобой. Всё хорошо.

Мама с силой меня оттолкнула в сторону, и я припала спиной к соседской двери. Я видела, как мама снимает с Димы куртку и закатывает, пропитанный кровью, чёрный  свитер.

Его тело, которое я фотографировала, которое должно было быть на кукле в холодном фарфоре, имело ножевое ранение.

Я перестала слышать. Ноги подкосились, и я упала в обморок.

*****

У женщины было страшное лицо. Она подтянула меня за подбородок, чтобы я смотрела в её серо-голубе выцветшие глаза, в которых было много желтого цвета. Воняло от неё чесноком.

Мамы рядом не было. Я в больнице оказалась. Меня сюда увезли и вкололи успокоительное. Здесь же должен был лежать Дима.

– Из-за тебя мелкая дрянь, – в который раз сказала злая женщина.

Вначале я подумала, что это мамка Махи. Девке непоздоровилось после инцидента в школе. Приходил следователь. Я ничего не говорила, мама меня в обиду не дала. А вот Машке, её подругам и подлой Алёнке не повезло.

Потом вспомнила, что Маха живёт с бабушкой, и родаков у неё нет. И тут женщина после долгих слов унижений, обращённых ко мне, выдал кто она.

Это была тётка Димочки, к которой он приехал на неделю отдохнуть.

Отдохнул.

– После поножовщины его не примут в военную академию. Ты парню всю карьеру загубила, – сообщила она. – Теперь и ко мне он не приедет из-за тебя.

– Женщина, покиньте отделение! – закричала на неё моя мама.

Тётка скорчила злую рожу и, гордо здрав нос, пошагала прочь.

Мама погладила меня по плечам.

– Доченька, ты как? Всё хорошо?

– Мам, – жалобно проскулила я. – А где Дима?

– Диму родители забрали сегодня утром. В Москву увезли. С ним всё будет хорошо. Юра постарался, парень будет жить.

– А я?

– Что ты? – не поняла мама.

– Я как буду жить теперь? – Разревелась я.

Моя пустая страница в соцсети, где я удалила даже Диму, не давала шансов на общение. Я пыталась вспомнить его ник, но как вырезало из памяти. Номер Димы был недоступен. Если увезли в Москву, то там другие номера…

И фотографий, которые я делала, тоже не осталось. Их я, в порыве гнева, удалила.

Когда вернулась домой, пыталась восстановить хоть что-то. Но Димы, как не было в моей жизни. Он мелькнул яркой вспышкой, и потух, исчезнув навсегда.

Юра был хирургом, и оперировал его. Моего парня увезли на самолёте прямо в каталке. Я бы могла спросить у Юры, куда увезли. Кроме имени и фамилии узнать отчество и точную дату рождения. Но не смогла.

Я была виновата в том, что произошло. Целиком и полностью. Его нельзя было пускать в свой подъезд, нельзя было влюбляться.

Его подвиг завис в воздухе. Для остроты ощущений, я даже посмотрела что случается с девчонками, которых вот так утаскивают парни в машины и увозят неведомо куда. Я подозревала, но представить не могла, как это страшно.

У Димы в моих мечтах неожиданно выросли крылья. Они не были чёрными, как у ворона. Это были ангельские крылья. Именно так и выглядят ангелы-хранители.