Елена ускорила шаги и оказалась у знакомой пятиэтажки. Остановившись, она взглянула на балконное окно родного жилища. В нем мелькнул свет, который возникает при слабом горении движущейся свечи.

«Галлюцинации», – отмахнулась женщина и всмотрелась на свет снова. Он не исчез.

Скрип легких шагов послышался за спиной. Лена оглянулась и увидела ту самую девушку в белом, которую испугалась. Вместо глаз на лице незнакомки зияли пустоты.

Метнувшись от ужаса к подъезду, Елена быстро приложила ключ к домофону и ворвалась в освещенное тепло помещения, сулившего безопасность.

Мягкое мерцание лампочек успокоило. Отовсюду лилась приятная музыка и, казалось, наполняла собою замкнутое лестничное пространство.

На втором этаже стояла высокая фигура худого мужчины в праздничном черном костюме. Отвернувшись к окну, она курила.

«Павел»? – вздрогнула Елена, но отринула эту нелепую мысль. Павел умер от онкологии два года назад.

Юркнув мимо безмолвного курильщика, она поднялась на четвёртый этаж и, еле попав ключом в замочную скважину, открыла дверь.

В квартире стоял полумрак, в центре зала высился стол, накрытый белой скатертью. Запах свежеиспечённого пирога, ёлки и мандаринов ударил в нос.

«Наверное, не туда попала, – ошарашено разглядывая знакомую обстановку, попыталась убедить себя Лена. – Или Малахов, ничего не сообщив, пустил квартирантов».

– Кто это? – послышался с кухни знакомый женский голос.

– К нам гости! – рассмеялась вторая обитательница жилья и выплыла из сумрака, украшенного разноцветными вспышками гирлянд, обхвативших небольшую стройную ёлочку. – Доченька, ты, что ли?

Почему Елена сразу не грохнулась в обморок, она не поняла. Только ноги предательски задрожали в коленных чашечках, и перехватило дыхание.

– Золотце моё, как же я рада тебе! – бросилась на шею пожилая женщина, как две капли воды похожая на Валентину Васильевну.

Конец ознакомительного фрагмента.