Умылась, переоделась и поднялась на кухню, где приготовила овсяную кашу с фруктами и зелёный чай. Поставила всё на поднос и стою перед дверью в комнату Тимура, не могу взять себя в руки и войти.

– Я открою, – раздался голос Сергея, который явно подумал, что я сама не могу дверь открыть, так как руки заняты.

– Спасибо, – говорю я и вымученно улыбаюсь, пряча глаза. – Доброе утро, - захожу в комнату, глядя себе под ноги.

– Доброе, – голос Тимура сегодня бодрый и не такой хриплый, как вчера ночью.

– Я всё передал Гене, он разберётся, – говорит Сергей своему боссу, пока я ставлю поднос на тумбочку.

– Хорошо, можешь идти, – по тону, которым Тимур обращается к Сергею, понимаю, что тот что-то сделал не так.

Надеюсь, не попаду под раздачу.

– А как же…

– Иди, Сергей, – с нажимом в голосе повторяет Тимур, и у меня коленки задрожали.

– Понял, – Сергей выходит, оставляя нас один на один.

– Настя, – обращается ко мне, а я боюсь и голову поднять.

Я ведь сказала вчера, что приду и проверю, но так и не смогла решиться на это.

– Да?  – охрипшим голосом.

Всё же беру себя в руки и поворачиваю голову в сторону кровати. Тимур сидит, откинувшись спиной к изголовью, шёлковая тёмно-синяя простыня скрывает нижнюю часть его тела. А вот верхняя ничем не прикрыта, и при свете дня я могу разглядеть каждый мускул на его теле, кубики на животе, до которых я вчера дотрагивалась своими пальцами, очертания мышц груди с парой волосинок и начинающими желтеть синяками, широкие плечи и сильные руки, покрытые тёмными волосками и внушительными синеватыми венами, длинные пальцы… хватит пялиться, Настя!

Тимур усмехается, чем возвращает меня в реальность. Чувствую, как краснеют щёки, и резко возвращаюсь к подносу с завтраком.

– Я поем сегодня? – ровный голос с весёлыми нотками немного облегчил мне задачу.

– Да, конечно, – беру поднос и ищу, куда его поставить, чтобы ему было поближе.

– Сядь, Настя, – недовольно говорит он, видя, что я кручусь, как курица под дождём. – Рука, – напоминает он, и я понимаю, что мне придётся его кормить.

Отлично. Просто прекрасно. Ничего не скажешь.

– Да, хорошо, – мямлю я и возвращаю поднос на тумбочку.

«Вчера была порешительнее», – издевается внутренний голос.

Беру тарелку с кашей и сажусь рядом с Тимуром, руки предательски дрожат, и я всячески избегаю встречи с его взглядом. Кожей чувствую его пристальный взгляд, от чего по спине стекает пот.

Ложкой зачерпываю немного каши и подношу ко рту Тимура. Приходится поднять голову, чтобы ненароком не попасть ему в лоб. Открывает рот и заглатывает ложку, глядя на меня. Тёмные глаза проникают глубоко в душу, читают, ищут слабость и давят на неё. У меня на лбу выступает испарина, и выбившая прядь волос прилипает к мокрому виску.

Тимур поднимает здоровую руку и убирает несчастную прядь за ухо. Дыхание сбивается, и я неожиданно всхлипываю.      

23. Глава 23

Тимур

Настя всхлипывает и опускает взгляд.

– Вы думаете, что я слабая дурочка, да? – тихо спрашивает она, застыв с ложкой каши в руке.

– Для студентки неплохо держишься, – отвечаю и поднимаю её подбородок кончиками пальцев. – Зальёшь слезами кашу, будешь переделывать, – указал я с нажимом, но с претензией на юмор. Настя улыбнулась, и я впервые увидел её улыбку.

– Как вы себя чувствуете, болит плечо? – взволнованным голосом интересуется она.

– Нормально всё, - отмахиваюсь, больше, чтобы самого себя убедить.

Взгляд Насти скользит по повязке и чуть ниже, затем резко мне в глаза… опускает взгляд на губы.

– Простите… – коротко говорит она.

Я пытаюсь сжать в кулак раненую руку, и боль стрелой пронзает её. Девушка извиняется за взгляд, боится меня. Но эта новость не зажигает внутри, не радует, как это бывает в большинстве случаев. Внезапно на меня обрушивается желание почувствовать её руку в своей, а ещё карие глаза продолжают играть со мной в прятки. Настя кормит меня, пока тарелка не становится пуста.