- Конечно, - кивнул он. – Я не претендую, - заметил негромко и задумчиво уставился в одну точку.

«Почему бы и нет?  – мысленно поинтересовался Агафонов. – Вот тебе и знаменитость на свадьбе. Даже приплачивать не придется».

- Ты мать давно навещала? – внезапно спросил Хоук и, не дожидаясь ответа, сообщил: – Мы с сеструхой недели за две перед Новым годом ездили. К ней девчонки из нашего класса притащились. Ритка с Ольгой. Долго сидели, а потом решили Нэлку навестить, - смаргивая слезу, покивал лысой башкой Влад. – Мне позвонили и поехали.

- Так вот откуда столько цветов, - печально улыбнулась Ева. – Мы с Никитой заезжали. Вы, наверное, весь рынок скупили.

- Ага, - кивнул тот и мутными глазами уставился на Агафонова. – Береги ее, понял? – рыкнул Хоук и пробурчал, обращаясь только к Еве: – Счастья тебе, девочка! Если что-то нужно, звони, - предупредил он и, резко поднявшись, шагнул к выходу. Агафонов глянул вслед. Огромный мужчина  пересек небольшой зал и быстро направился вниз, не обращая внимания на охрану поджидавшую у стеклянных дверей кафешки.

- Странный тип, - пробурчал Михаил. – Зачем подходил? Что хотел?

- Мне бы на воздух, Миш, - прошептала Ева и даже руку к горлу приложила. – Меня всегда тошнит, как его вижу, - тихо призналась она.

- Не объяснишь, что происходит? – напрягся Агафонов и, подавая Еве пальто, сделал знак официантке. – Простите, мы передумали, - улыбнулся он самой формальной из своих улыбок.

А выйдя из здания, взял невесту за руку. Повел в рощу, расположенную с другой стороны дороги. Ева молча брела по утоптанной тропинке. Не обращала внимания на начавшийся снег, не заметила ветви деревьев, покрытые инеем. Размышляла о чем-то своем, и даже постороннему человеку становилось понятно, что она встревожена и подавлена.

- Почему ты так расстроилась? – осторожно поинтересовался Агафонов, считая встречу с Хоуком неприятной, но не самым страшным событием в мире. – Мужик своеобразный, конечно, но он вроде тебя ничем не обидел, - тихо заметил он, прижимая ее к себе и убирая с лица любимой снежинки.

- Я его терпеть не могу, - прошептала она, и Агафонов внезапно осознал, что впервые со дня знакомства его легкая и веселая Ева плохо отозвалась о ком-то.

- А он, наверное, понятия не имеет, - улыбнулся Михаил, нежно целуя Еву в глаза, полные слез, в лоб и щеки. Его губы ласково и невесомо пробежали по ее лицу. Ева, чувствуя теплое дыхание Агафонова, прижалась к нему сильнее, бесцельно водя рукой по плечу. Смахивая талые кристаллики снега моментально ставшими мокрыми пальцами. Ее голова покоилась у него на груди, на той самой белой сорочке от Бриони, через которую отлично слышалось биение Агафоновского сердца.

«Вот так бы стоять… ничего не говорить… - подумала она и тут же отругала себя. – Тебе хорошо, Макарова, - мысленно хмыкнула Ева. – На тебе свитер и кашемировое пальто, а Миша в одной куртке и тонкой рубашке».

Додумать она не успела. Агафонов, ласково приподняв ее подбородок, накрыл ее губы своими. И когда его язык вторгся ей в рот, она забыла о нахлынувших горестях, раз и навсегда пообещав себе больше никогда не расстраиваться из-за прошлого.

- Расскажешь, что происходит? – с улыбкой поинтересовался Агафонов, всем своим видом показывая, что готов послужить жилеткой. – У меня и носовой платок имеется, - невзначай бросил он и даже показал небольшой квадратик из белоснежного батиста. – Можешь реветь не стесняясь, - добавил с легкой усмешкой. – Я вытру все твои слезы.

Евдокия кивнула, но снова молча зарылась у него на груди.

- Может, домой поедем, Ева? – тихо предложил он. – Я найду способ тебя утешить…