– Это зачем же? – буркнул Агафонов, мысленно прикидывая, успеют ли они с Евой еще раз предаться разврату, или стоит подождать до позднего вечера, когда Егор уляжется спать.

– Зачем? – рассмеялась Ева, словно эхо повторяя его вопрос. – На луну повыть, – зарычала она и, в подтверждение своей хищной сущности, укусила Михаила в плечо. Да еще и по бокам провела острыми ногтями.

– Кошки не воют, – пробасил Михаил, стискивая ее в своих объятиях. Он прижал ее всем телом к матрасу, ощущая новый стояк. Ева призывно повела бедрами, и нахальный «малыш» резво устремился к заветной цели…

«А еще говорят, что там мозгов нет», – хмыкнул мысленно Агафонов, снова начиная любовную гонку. А доведя себя и Еву до пика, рухнул сверху.

– Ты меня доконаешь, девочка, – прохрипел он.

– Да ну? – мяукнула Ева. – У кошек девять жизней, а у медведей, Миш?

– Ну-у, – протянул он. – У нас, медведей, сто жизней… – хмыкнул он. – А у кошек десять… Буду тебя беречь, мой котенок, – прошептал он, нежно целуя ее в темечко.

– А я тебя, – просто и по-детски искренне заявила она. – Ты, главное, люби меня и не изменяй, ладно? – попросила Ева и посмотрела бесхитростно.

«Нина, твою мать, – про себя рыкнул Агафонов. – Посеяла-таки зерна сомнения в душе моей девочки. Если она уйдет, никогда тебе не прощу», – мысленно поклялся он и, мельком глянув на часы на стене, подскочил как ужаленный.

– Я за Егором, – провозгласил он, натягивая брюки.

– Ага, – согласилась Ева, поднимаясь и надевая длинный халат, отделанный кружевом. – Езжай осторожней, – прошептала, целуя его напоследок. – А я пока приготовлю ужин.

– Договорились, – кивнул Агафонов и, легко чмокнув Еву в нос, тут же накрыл ее губы своими. – Не могу без тебя, – прохрипел он, когда поцелуй закончился. – Ты для меня самая сильная зависимость, – добавил, улыбнувшись. – Личный наркотик.

– Возвращайся скорее, – захихикала она, прижимаясь к нему. – Твоя доза ждет тебя…

– Ева, – рыкнул он, стремясь побыстрее уехать. – Егор ждет. Еще одно слово, и мы опять окажемся в койке… Антонина победит…

– Ну, уж нет, – решительно заявила Ева. – Езжай за ребенком, Миша.

И наблюдая в окошко, как Агафонов прыгает за руль и выезжает за ворота, нарисовала пальчиком сердечко на запотевшем окне и взмолилась:

«Пусть у нас все получится, Мишенька. Люблю тебя и ни капельки не верю Тоне. Но только, пожалуйста, не изменяй мне! Никогда-никогда!»

Агафонов привычно поднялся на четвертый этаж и ткнул в кнопку звонка, который сам прикручивал в другой, прошлой жизни. Антонина тут же открыла дверь и добродушно пригласила.

– Входи, Миша. А Егор сейчас у Артема. Я ему позвоню. Он мигом прибежит. Мы уроки все сделали, – прощебетала она, поправляя толстовку на животе. – Так много задают. Просто ужас! В профессуру готовят бедных детей, – деланно вздохнула она и предложила: – Может, чайку? Пока Егорка придет.

Агафонов кивнул, понимая, что бывшая жена что-то затеяла.

«Лучше Нину выслушать один на один, чем потом ее прилюдно прорвет», – решил он, проходя в кухню. Мельком глянул на новый гарнитур и встроенную мебель.

– Красиво, – заметил, лишь бы не молчать, и, усевшись за стеклянный стол, бросил небрежно: – Давай свой чай.

– Я вот что сообщить хотела, – заговорщицки пробормотала Нина. – Мне Илья все рассказал об их семье. Про наследственность и прочее, – выпалила она и как ни в чем не бывало отошла к шкафчику. Достала печенье и чай в пакетиках.

– Знаю, что ты не любишь, – отмахнулась легко и, заглянув в глаза бывшему мужу, прошептала: – У них мать, того, была… нимфоманка. Ну, мужиков много имела и все время хотела новых. Илья говорит, что Евдокия об этом ничего не знает. Ее поэтому постоянно и контролировали. Боялся Вадим, кабы не в покойную супружницу дочка уродилась. Нелли и ему гулять предлагала. Типа свободный брак. Ну, до него сначала не дошло… А потом, когда узнал, сколько у нее «друзей», больше с ней спать не стал. С Алиной сошелся. Но из-за Евы они не разводились. А потом Нелли любовник бросил. Илья толком и не знает ничего, – вздохнула она, явно сожалея. – И вспоминает, что мать так нервничала, что ее инсульт хватил. Сосуд лопнул.