Я подсела к ней на диван и, приобняв за плечи, стала утешать:

– Ну, чего ты… Прорвемся как-нибудь… Тут главное, знать направление прорыва. А мы его пока, увы, не знаем. Значит, надо нарыть побольше информации. Я уверена, что в той книге что-нибудь об этом ключе сказано. Только я пока не знаю, как нам до нее добраться…

Сестрица на меня покосилась, вздохнула тяжело и проворчала:

– Послал же Бог сестрицу…

Ее фраза означала только одно: Сенька в игре. Я про себя с облегчением выдохнула и тихонько засмеялась:

– Ну, какая есть… Другой-то все равно нету.

Приняв все происходящее как неизбежность, сестра стала преображаться прямо на глазах. Спину распрямила, в глазах огонь, словно она уже была готова принять бой. Деловитым голосом она произнесла:

– Так… Про этого Казимира я кое-что слышала. Прав твой Юрик… Тип это опасный, если не сказать хуже. Ну ничего… Мы тоже не вчера на свет появились. Могем и мы кое-чего… Так, – она уставилась на меня требовательным взглядом, – ты говоришь, что книга эта самая в Свято-Троицком монастыре хранится, а вокруг нее какие-то типы вьются? – Я молча кивнула головой. Сенька на несколько мгновений задумалась, а потом, прищурив один глаз, проговорила голосом лисички из сказки «Колобок»: – А не съездить ли нам с тобой сегодня на вечернюю службу? Думаю, к тому времени там уже этих типов быть не должно. – И пояснила, словно для тупенькой: – У них же, поди, рабочий день не резиновый. – Несколько сконфуженно глянула на меня и пробормотала: – Не то, что у нас… – Потом, отогнав грустные мысли о «резиновом» рабочем дне, деловым тоном продолжила: – Надеюсь, мы сможем поговорить без посторонних глаз и ушей с отцом Андреем. Я его знаю. Не скажу, что уж очень хорошо, но пересекались с ним пару-тройку раз. Мужик он, что надо, несмотря на то что монах. – Она вдруг смутилась, поняв, что брякнула что-то не то про человека, посвятившего себя служению Богу, и с легким смущением поправилась: – Ну я имею в виду, что он наш человек, нормальный, без лишних закидонов.

Получилось еще хлеще. Я укоризненно глянула на нее, но комментировать не стала. Ни к чему сейчас было затевать с Сенькой ненужного спора.

Сестрица поднялась с дивана и командным голосом произнесла, словно поднимала полк в атаку:

– Так… Все свои рабочие дела на сегодня заканчивай, и поедем… Вечер уже не за горами. Пока доедем, то, да се… В общем, давай… Вперед!

Получилось вполне жизнеутверждающе. Но выполнять команду сестрицы я не торопилась. Все еще не вставая, смущенно потупилась и заерзала на кресле, словно сидела на колючке чертополоха. От Сенькиных глаз это не укрылось. Грозно нависнув надо мной, как парящий орел над цыпленком, спросила:

– Ну… что еще…?

Я подняла на нее виноватый взгляд (хотя, моей вины в этом я и не видела) и пробормотала, опасаясь очередной гневной вспышки:

– Тут такое дело… – И решительно выпалила: – В общем, за мной, кажется, следят…

Сенька растерянно захлопала ресницами, а потом на выдохе почти простонала:

– Час от часу не легче!!! Так «кажется» или следят?

Я покаянно проговорила:

– Если ты о том, видела ли я кого-то… То, нет, не видела. Но ты же знаешь, я такие вещи за версту чую. Ошибки быть не может, следят, и весьма профессионально. От чего становится совсем страшненько…

Сестра хмыкнула и не очень удачно попыталась меня передразнить:

– «Страшненько» ей… – И тут же грозно добавила: – Бояться раньше надо было, когда у незнакомого человека ключ этот дурацкий брала! А теперь надо действовать, пока нас тут всех… – От нафантазированных самой же, в пылу беседы прогнозов по поводу нашего недалекого будущего, ей даже сделалось нехорошо. Закатив глаза, она пробормотала в сердцах: – Твою ж ты перспективу…!