«Хоть не идиот безмозглый, если бы еще и не любовался собой, то можно закрыть глаза на высокомерие, индюк надутый, вот-вот лопнет от важности», – подумала Синди и сказала, что в конце недели принесет статью на утверждение.

В конце недели она стояла опять перед знакомой дверью и, сделав глубокий вдох, постучала. Войдя в кабинет, остановилась, как будто споткнулась: он улыбался своей помощнице, высокой девушке в короткой юбке, прикрывающей до колен длинные ноги, прямые и ровные; развалился в кресле и говорил что-то медовым голосом.

– Слушаю вас, – прервался он на минуту и посмотрел на Синди холодными глазами.

– Статья на утверждение.

Он молча взял из ее рук статью и кивнул, продолжая слушать собеседницу.

Синди повернулась и вышла из кабинета, переполненная возмущением: «Даже поздороваться не может, индюк!»

Шеф визжал, как поросенок, радостно хрюкал и вытирал пот:

– Молодец, отличная работа. Европейское финансирование проекту обеспечено. Знал, что справишься, но не думал, что настолько блестяще.

– Работа, как работа. Цифры те же, проект тот же. Подбросили немного доказательств.

– Кстати, где журналистка? Пригласи ее на ужин в ресторан, прекрасно написала.

– Не перекладывай на меня свои обязанности, – наотрез отказался Томас и вспомнил, как в кипе бумаг с отчетами нашел рисунок: индюк, с высокомерно отставленной головой и шеей с пупырышками, смотрел на него презрительным взглядом. У индюка было неуловимое сходство с Томасом. Жаль, что он не вручил ей свой рисунок, где Леди дает фору по красоте лягушке с выпученными глазами и усохшими лапками, болтающимися на бесформенном брюшке.

Потом вспомнил встречу с ней на кладбище в День поминовения усопших и удивился, как чувство неприязни уступило место жалости. «Ну ладно, надо как-то загладить свою вину», – решил он.

Синди долго раздумывала над приглашением на праздник по поводу завершения работы над проектом. Решилась в последний момент и опоздала. Остановилась в дверях, пытаясь найти свободное место. Шеф увидел ее, радостно помахал рукой и показал на свободный стул возле себя:

– Ваше место, – торжественно провозгласил он громким голосом.

– Прошу прощения, я опоздала.

– Мы только сели за стол, так что располагайтесь. Вы не одна в штрафниках, – кивнул он на Томаса, показавшегося в дверях, который остановился там, где только что стояла Синди.

Необычно нарядный, в белой рубашке и дорогом костюме, он смотрелся весьма элегантно. Темно-коричневые волосы, зачесанные назад, открывали широкий лоб; нос красивой формы и жесткие губы, слепленные в гармонии с овалом лица. Синди незаметно разглядывала своего делового партнера, с которым сложились не лучшие отношения. Он уселся напротив нее, расточал улыбки знакомым, повернувшись к ним вполоборота. Красивый профиль не портили даже странные уши без мочек, как будто их срезали по косой линии. «Наверное, поэтому ты не слышишь никого кроме себя», – мысленно съязвила Синди. Улыбка исчезла с его лица, когда он сел прямо напротив и внимательно посмотрел на нее, как будто принимал сложное решение:

– Добрый вечер! Опять мы рядом. – Он наконец-то улыбнулся.

– Странное совпадение, – ответила она и отметила, что верхняя губа Томаса чуть короче, как будто не хватило кусочка кожи. Казалось, он постоянно улыбается, показывая белоснежные ровные зубы идеальной формы.

«Мог бы чаще улыбаться, с такими-то зубами», – подумала Синди и рассердилась на себя: зачем разглядывала мужчину, который сидел напротив нее. Отвернулась от него и начала любезничать с шефом, явно ей симпатизировавшим. Краем глаза увидела, что Томас пересел к своей длинноногой помощнице и положил руку на спинку ее стула.