После возвращения я думаю в ЦК поставить вопрос о смене и обновлении Коллегии… Я пишу в ЦК, чтобы дали нам людей. В ТО ВЧК надо ответственных людей посылать в первую очередь и обеспечить их работников материально»^>38.

Председатель ВЧК-ОГПУ старался лично разобраться в случаях неправомерности применения чекистами крайних мер. 9 февраля 1922 г. он поручил Л.П. Серебрякову срочно выяснить обоснованность сообщений НКИД «о расстрелах на 86 версте в Забайкалье добровольно перешедших к нам солдат ген. Смолина. Слухами об этом неисполнении нами обещаний амнистии пользуется Старк.

Необходимо разоблачить в печати лицемерие и ложь адмирала. Результаты расследования телеграфируйте».^>39

На совещании полномочных представителей ГПУ 6 мая 1922 г. под руководством Дзержинского был обсужден вопрос «О направлении дальнейшей работы ГПУ». Принятым постановлением ПП ГПУ были обязаны совместно с Секретно-Оперативным управлением разработать план проверки работы с осведомителями. «Обязать всех Полномочных Представителей объехать находящиеся на их территории губотделы для проверки соблюдения инструкции о революционной законности, наложения мер взыскания на виновных и последующего доклада ГПУ…».^>40

28 сентября 1922 г. Дзержинский поручил Ягоде «назначить комиссию для обревизования в срочном порядке расходования денежных и пайковых средств за этот год и распределения их по губотделам. До назначения такой ревизии прошу потребовать для меня все сведения от т. Берензона в 3 дневный срок с указанием существующего у нас порядка распределения кредитов»^>41.

В записке Сталину от 17 октября 1922 г. Дзержинский заявил, что совершенно не возражает «против постановки в Политбюро вопроса о работе ГПУ согласно предложения т. Троцкого». Он только просил поставить его «на следующей неделе, так как я и т. Ягода завтра уезжаем в отпуск, а т. Уншлихт возвращается только в эту субботу или воскресение. Моя просьба вызвать при рассмотрении этого вопроса в Политбюро т. Уншлихта»^>42.

Дзержинский лично знакомился с материалами следствия, посылал запросы по делам арестованных и др. 3 октября 1922 г. он просил Кацнельсона проверить обоснованность всех арестов экономической частью Московским губотделом и впредь производить их только по согласованию с хозяйственными органами и прокуратурой. Помимо этого он распорядился подготовить проект циркуляра о порядке арестов ЭКУ ГПУ и о наказаниях за нарушение законности^>43.

В феврале 1923 г. Дзержинский просил сотрудника центрального аппарата ГПУ Б.М. Фельдмана провести разбирательство по делу врача М.Я. Лукомского: расследовать, каким образом Петроградский отдел ГПУ мог предъявить необоснованные обвинения, кто возбудил дело, были ли какие-либо свидетели и т.п.^>44

Врач М.Я. Лукомский был арестован Петроградским ГО ГПУ в 1922 г. по обвинению в организации на своей квартире нелегального сбора меньшевиков. ГО ГПУ решил выслать его из Петрограда, а комиссия НКВД по административным высылкaм, пересмотрев дело, постановила выслать Лукомского на 3 года за границу. Лукомский обратился в правительственные инстанции с заявлением о пересмотрё указанного постановления, так как не занимался враждебной деятельностью. Ф. Дзержинский дал указание приостановить его высылку за границу, а особоуполномоченному ГПУ СССР проверить обоснованность материалов, послуживших основанием к принятию решения о высылке.

10 февраля 1923 г. Дзержинский сделал заметки по делу Лукомского и просил следователя М. Луцкого «познакомится со всем материалом, в том числе и с письмом JIукомского и дать мне заключение».