«Она пришла к тебе домой?»

«Да».

«Это очень странно».

Ни то ни другое не считается за ответ. Ни да ни нет.

Я приступила к своему драбблу.

Я знала, что мой отец чудовище, но когда он наконец нас догнал, я увидела, что он настоящий монстр, напечатала я, а потом перечитала. Мне не нравилось. Разве отец – мой самый большой страх? Трудно бояться кого-то гипотетического.

«У меня в школе никто не знает про проблемы с деньгами, – написал Марвин. – Раньше у нас была куча денег, и все думают, что их по-прежнему куча, так что никто не знает, а я не могу об этом говорить. О том, что я гей, я могу говорить на встречах ГГС[10], а об этом не могу».