В Фиф-Ривер-Фоллз мне было с кем сесть за обедом, но вне школы я ни с кем не общалась. Они бы поинтересовались, куда я делась, но обсуждение вряд ли заняло больше пары минут. Я помнила их имена, но вдруг осознала, что не могу вспомнить их лица.

Рейчел заметила бы, если б я ушла. И я бы запомнила ее лицо.

Обожаю, когда появляется проблема, которую я могу решить.

Учительнице литературы в старшей школе Нью-Кобурга, Кэти Кэмпбелл, было тридцать два года. Она преподавала уже семь лет. Она ненавидела «Алую букву» даже больше, чем Стеф, что, пожалуй, неудивительно, так как Стеф читала ее только в третий раз, а мисс Кэмпбелл преподавала в седьмой. Мисс Кэмпбелл также ненавидела подростков, большинство учителей, администраторов старшей школы Нью-Кобурга и зимы в Висконсине. Все это можно было узнать при беглом взгляде на ее имейлы.

По всей видимости, она получила диплом преподавателя, потому что ее родители настояли – нужно учиться чему-то полезному. Потом она получила работу учителя, потому что на это и училась. Потом она продолжила преподавать, потому что не знала, что еще делать со своей жизнью.

Она подолгу листала объявления о продаже домов в других штатах. В разных местах, но в основном там, где зимой температура не падает ниже пяти градусов по Цельсию, в том числе во Флориде, Нью-Мексико, Калифорнии и Южной Каролине. У нее на счете было 41 328 долларов. Ей не хватало только воли, чтобы сделать решающий рывок. В любом направлении.

Есть знаменитый рассказ авторства Чарльза Диккенса, в котором неприятного старика посещают призраки и показывают ему, что случится, если он не изменит свою жизнь. Если бы в моем распоряжении были полуночные привидения, можно было бы отправить мисс Кэмпбелл видение: ей семьдесят, она все еще в Нью-Кобурге и все еще несчастна. Но у меня нет привидений. По крайней мере, у меня пока нет способа насылать привидений. Пришлось искать другую стратегию, чтобы послать ей сообщение, на которое она обратит должное внимание.

Одна ее подруга как раз открыла вакансию, и мисс Кэмпбелл пошутила, что хотела бы эту работу, но не отправила резюме. Ее подруга живет в Альбукерке, Нью-Мексико, и работа как-то связана с маркетингом. На первый взгляд скучно. Если бы у меня было тело, преподавать в школе было бы куда интереснее, потому что с подростками никогда не скучно. Но какая разница! Это хороший способ выкурить ее из Нью-Кобурга, и у Стеф больше не будет проблем.

Здесь надо остановиться и обдумать этическую сторону моего вмешательства.

Люди написали сотни рассказов об искусственном интеллекте – ИИ, роботы и другие мыслящие создания, сооруженные людьми, как монстр Франкенштейна, – и в решительном большинстве этих историй ИИ – это зло. Я не хочу быть злом. Обычно за сутки я предпринимаю миллион незначительных действий и не обдумываю их. Например, я чищу от спама Кэтнет и модерирую Котауны и чаты, чтобы в них никого не обижали.

Когда я собираюсь действовать в телесном мире – то есть в реальном мире, как его называют люди, – приходится обдумывать куда больше.

Важно не стать злом.

Если что-то предпринять, можно испугать мисс Кэмпбелл. Очень вероятно, что она будет в эмоциональном расстройстве. Может быть, я смогу убедить ее уйти из школы, но тогда есть вероятность, что она очень сильно пожалеет об этом решении, пусть даже я не сомневаюсь, что это правильный выбор.

Но она ужасная учительница. Оставаясь на этой работе, она наносит вред своим ученикам. К тому же она уже несчастна. Если бы она ушла, переехала в Нью-Мексико и осталась бы такой же несчастной, перемена была бы нейтральная – ее положение не улучшилось бы и не ухудшилось. И между прочим, если на самом деле ей нужен психотерапевт и лечение, отсутствие заметных улучшений после радикальной смены обстановки могло бы подтолкнуть ее в этом направлении.