Сколько времени Клеонский пролежал без движения, он не мог понять, как и разобрать откуда исходят эти громкие удары, словно кто-то ритмично колотит в огромный полковой барабан. Правее на тридцать метров от него снаряд бесшумно врезался в стылую землю, только волна вибрации докатилась до его тела. Александр, отброшенный на разбитую телегу, прижал ладони к ушам, размазывая кровь, неистово расхохотался, так как понял, что слышит только удары своего сердца. Он попытался подняться, но раскатывающийся гул в голове и качающаяся земля, не позволили этого сделать.

Осмотревшись по сторонам, левее себя Александр увидел разорванное тело Епанчина, рядом с развороченным орудием лежали трупы артиллеристов. Звуки медленно наполняли окружающее поле битвы, вдалеке перед собой он различил трех всадников, двое промчался куда-то левее, а скачущий прямо на Клеонского вылетел словно из тумана или дыма, расстилавшегося от реки. Француз спешился и, вытаскивая из ножен саблю, стал приближаться к оглушенному русскому дворянину. На расстоянии пяти метров Клеонский узнал драгунского офицера, кого он сильным ударом уложил на грязные полы таверны.

– Ты не захотел по-доброму вернуть талисман моего рода. – Прокричал Паскаль Бланкар. – Теперь я заберу у тебя звезду Худжинкара вместе с жизнью.

Александр молча смотрел на приближающего капитана, сабля, что он держал в правой руке отбрасывала мертвенный блеск. Клеонский вспомнил видение Аннушки, она завещала ему долгую жизнь, значит нужно покончить с этим наглым французишкой. Эти мысли словно придали сил Клеонскому, он пошарил позади себя, надеясь найти, чем обороняться и вытащил из-под перевёрнутой телеги обломанную оглоблю.

Размахивая оглоблей, он смог выбить саблю из рук Паскаля, норовившего, если не разрубить врага, то хотя бы испепелить взглядом. Клеонский ткнул обломком в грудь Бланкара, тот попятился и споткнулся о какой-то застывший ком. Француз попытался подняться, но Александр не позволил этого, перехватив оглоблю, он стал, как дубиной колотить по голове поверженного, пока подоспевшие солдаты из подкрепления не остановили его.

***

Клеонский вместе со своим сыном приезжает в ресторан Зураба для важного разговора.

На протяжении всего пути Клеонский вел машину неторопливо, хотя мог бы ехать с более высокой скоростью. Управляя Нивой, он всю дорогу рассказывал историю, поведанную еще его дедом. Ему вспомнился вопрос сына о происхождении звезды, дед, по-видимому также был озадачен этим, он потратил долгие годы исследований, но так не смог приблизиться к разгадке тайны.

Возможно, французский генерал Бланкар решил не посвящать русского дворянина в подробности предания османского мореплавателя. Когда пересекали мост через ручей, возведенный поверх бетонных труб, уложенных в углубленное и расширенное русло, пришлось остановить свое повествование.

– Сынок, ты посидишь в машине или выйдешь размять ноги? – Спросил Георгий Максимович, спуская автомобиль на поляну возле ручья.

– Выйду к ручью, – решил Арик.

– Ты никуда далеко от машины не отходи, – попросил отец, – я пойду притащу твой велосипед.

Арик подошел к воде, берег был засыпан мелким камнем и стал наблюдать за течением. Вода в этом месте текла медленно, в отличии от того, что он с друзьями видел на выходе из пьяного леса. При строительстве дороги русло ручья существенно расширили на расстояние более ста метров от моста. Заметив в прозрачной воде небольших блестящих рыбок, мальчик вспомнил про свой рюкзачок, закинутый отцом на заднее сиденье. Он направился к автомобилю, достал оставшийся бутерброд, засунул сыр себе в рот, а хлеб решил скормить рыбкам.