Так возникает первый вопрос: почему Сталин столь пассивно среагировал на заявление высших должностных лиц Красной Армией о приближающейся войне?

Пишут: Сталин не мог поверить, что Гитлер начнет войну на два фронта. Но разве Германия не зашла в борьбе с Великобританией в тупик на море, в воздухе и суше? На море результативно могли действовать только подводные лодки. Но стратегический эффект от их действий – дело долгое. Люфтваффе обломали зубы в небе Англии. В Ливии воевало всего две дивизии, остальной машине Вермахт грозил длительный простой. А балканская кампания весной 1941 года показала, что германская сухопутная армия находится в великолепном состоянии. Оставлять ржаветь такую машину или задействовать на полную катушку? Неужели Сталин считал, что Гитлер распустит такую армию по домам? Каким простоватым был генсек! Другое дело военные. Те обеспокоились всерьез, и даже предложили осуществить упреждающий удар.

Проект директивы о превентивном наступлении от 15 мая 1941 года (такая дата стоит на приложенных картах) не оставляет сомнений в том, что для высших руководителей Красной Армии никакого «внезапного нападения» не существовало. Генштаб ясно видел процесс развертывания германской армии и четко понимал – война начнется летом этого года. И тут более чем странную позицию занял Сталин: не потому, что он запретил готовиться к превентивному удару, как несвоевременному. Позиция понятная и объяснимая как минимум с политической точки зрения. Ведь в таком случае в Берлине объявили бы Советский Союз агрессором, и тогда неизвестно как повела бы себя союзная Германии Япония. У нее появился бы предлог для расторжения договора о ненападении. Поэтому лучше было обождать и не форсировать события. Но раз отпадает наступление, Сталин должен был санкционировать переход войск приграничных округов к обороне. В этом случае приграничные дивизии должны были заняться подготовкой полевых укреплений – рыть траншеи и окопы, строить блиндажи, сооружать замаскированные огневые позиции для артиллерийских батарей, устанавливать противотанковые преграды на путях наиболее вероятного удара противника, создавать минные поля и пр. А еще в обязательном порядке передислоцировать авиацию со скученных и разведанных противником аэродромов.

Средняя скорость боевых самолетов того времени составляла 300-400 километров. То есть самолеты могли быть легко оттянуты на восток на глубину в 600-800 км, на прежние аэродромы, где авиаполки находились до 1939 года. Это затруднило бы и даже сделало невозможным внезапное нападение вражеской авиации. А вернуть их на аэродромы передового базирования можно было за несколько часов. В любом случае СССР, как известно, по площади больше Люксембурга, так что «рассовать» самолеты можно было. При желании, конечно. Поэтому держать авиацию «в куче» в приграничной зоне не было никакой необходимости, если, конечно, ни «завтра война». Но точно установлено, что 22 июня Красная Армия в наступление переходить не собиралась. Сосредоточение дивизий второго эшелона ожидалось лишь к 10 июля, так в июле основная часть самолетов и прибыла бы на передовые аэродромы! Однако вся авиация приграничных округов осталась в прежней дислокации. Получается, ее подставили под удар.

Что же выходит? Вместо четкого плана войскам было предложено заниматься обычной армейской службой, а подготовка к войне была парализована приказом «не паниковать» и «не поддаваться на провокации». Конечно, оборонные мероприятия проводились. Не только профессиональный историк, а просто любитель военной истории перечислит их с легкостью: на отдельных участках границы строились укрепрайоны, из внутренних округов подтягивались дивизии, был отдан приказ о переезде штабов округов на полевые пункты управления… Эти мероприятия, казалось бы, свидетельствовали о подготовке к отражению нападения! Но строительство укрепрайонов, в отличие от полевых сооружений, требует много времени, кроме того, даже готовые объекты не были заняты войсками, и УРы не стали помехой продвижению германских войск. И в перебросках дивизий из внутренних округов существовали странности. График их движения был составлен таким образом, что они попадали под удар германской армии именно в момент развертывания, то есть когда их силы были растянуты в пространстве: одни части прибыли, другие находились в эшелонах. Хотя Жуков с Тимошенко именно это предлагали сделать по отношению к германской армии – атаковать в момент развертывания, то есть понимали, чем это чревато. С немцами не получилось, так подставили свои дивизии? Непонятно…